И соску мягкого розового цвета с большим кольцом и принтом в виде разноцветного леденца.
Пусть это будут глупости.
Но я хватаюсь за каждую, лишь бы не думать о плохом.
Несмотря ни на что, я все-таки уговариваю маму не оставаться со мной на ночь, хоть мы гуляем часов до семи, а потом она привозит меня домой и, стараясь, чтобы я не заметила, проверяет все окна в доме.
Я молча проглатываю это недоверие.
Я заслужила
А еще она ни слова не спрашивает об Антоне. Понимает, как любая любящая и внимательная мать, что, если бы у нас все было хорошо, вряд ли бы я так ни разу за весь вечер не позвонила ему, чтобы сказать. И даже не заикнулась о том, как вообще преподнесу эту новость.
— Мам, со мной все будет хорошо, - успокаиваю ее, когда она все еще очень нехотя топчется в пороге и все время цепляется за любую мелочь, чтобы задержаться. - Я теперь с Фасолиной. Больше никаких глупостей.
— Вот же придумала, как ребенка обозвать, - делает вид, что ворчит. - Фасолина, прости господи... Фасолина...
— Можешь называть внучку Фасолькой, - хихикаю в кулак, представляя, какой сумасшедшей бабушкой будет моя мама.
— Может, это мальчик. Отец до потолка бы прыгал, ты же знаешь, что у него фамилия и продолжение рода. - Последние слова мама говорит тише, как будто нас могут подслушать.
— Не говори ему пока, хорошо? - Знаю, что ей это не просто, но я не хочу раздувать костер до того, как решу вопрос с Антоном.
Некоторые вещи нужно закрывать до того, как двигаться дальше.
Когда мама уезжает, я еще долго хожу по своей маленькой квартирке из комнаты на кухню и обратно, собираясь с силами, чтобы все рассказать Антону. Если бы не те его слова, я бы все сделала, как в глупых романтических фильмах и была бы полностью счастлива. Но, возможно, так даже лучше? Не пришлось бы увидеть его разочарованное лицо и спрятанные в карманы джинсов ладони, потому что он бы так и не захотел брать «подарок с громким намеком».
Я знаю, что ни за что не выдержу разговор лицом к лицу. Мне еще нужно время, чтобы привыкнуть к новому статусу и стать смелее, но и тогда вряд ли бы я стала достаточно смелой для тяжелого разговора с моим сложным мужчиной.
А по телефону... Я даже в зеркало не могу проговорить пару предложений, чтобы не заикаться и не хныкать.
Остается только самый трусливый способ. Тот, о котором подумала еще днем. Я оправляю Антону видео.
И быстро, пока не передумала, с опечатками и ошибками, несколько сообщений. Я: Я правда не знала Я: Я не врала, клянусь!
Я: Я пойму, если ты заберешь то, что я оставила в раковине, и найдешь для этих вещей более подходящую женщину.
Я: Аборт я делать не буду, извини. Это может быть единственный шанс для меня.
ebooksa