— Зато потом, когда вы будете рожать по настоящему вы будете знать, что делать! А что вы хотели? Идеальная семья — это каждодневный труд! — поучительным голосом выдала домомучительница. — Итак, мистер Фу, ваши действия?
— Кину заклинание облегчение боли, — участливо заметил муж. — И постою в коридорчике.
В меня полетело заклинание, но легче не стало.
— Не переигрывай, — послышался голос супруга, стряхивающего магию с пальцев. — Я же все обезболил… Будешь должна…
— Ааа, — простонала я, не чувствуя заклинания вообще. — Карма-а-а не треснет? Аааа!
— Мистер Фу! Фу таким быть! — возмутилась домомучительница. — Вы должны присутствовать при родах! В идеальной семье все так делают!
— Хорошо, хорошо! — согласился муж, демонстративно усаживаясь в кресло. Он взял книгу: «Молодой отец — это еще не конец!», с противным шелестом листая страницы.
— О, как интересно… Ага… Ну-ну… — страница с шелестом перевернулась. Муж поднял глаза. — Дорогая, ты там скоро?
— Ах ты… — закусила я губу, терзая одеяло. — Ой-ой-ой!
— Ну как? На какой стадии? — спросил муж, снова поднимая на меня глаза. — Там конец близок?
Страница снова перевернулась.
— Да, да! — стонал рядом призрак, почесываясь плеткой. — Ничего себе! Вот это пытка!
— Я вежливо поинтересуюсь, — заметил муж. — А можно потише? Просто ты немного мешаешь сосредоточиться…
— Ненавижу, — простонала я, снова стиснув зубы и зажмурившись.
— Мистер Фу! Вы должны сидеть рядом, утешать жену, утирать ей пот! Фу таким быть! — возмутилась домомучительница.
Я плохо помню, что было дальше.
— Вы не должны ругаться при ребенке! — строго заметила домомучительница, когда я выпалила такое, от чего покраснели бы благородными девицами даже портовые маги — грузчики.
— Он же еще не родился, — простонала я, дыша, как ежик.
— Но головка как бы уже показалась! А на головке уже есть уши! — спорила со мной домомучительница. — Так что он все слышит! И запоминает! Представьте себе, первое, что он услышит в этом мире — это то, как его мама ругается нехорошими словами!
— А если бы вперед ножками, то можно было бы? — простонала я, чувствуя, как сводит живот. — Ай! Ой! Ух!