— Я книжечку пока почитаю, да? — спросила я, глазами показав на кресло. — Могу в коридоре подождать. А то все эти женский штучки…. Не хочу вникать! Потом, крикнешь, кого родил! Договорились?
— Не уходи, — схватили меня за руку и сжали ее изо всех сил. — Ооооо!!!
— Ой, ты что-то некрасиво выглядишь, — с укором произнесла я. — Тебе не идет это выражение лица, дорогой!
— Да мне плевать, как я выгля-я-я-яжу! — со стоном протянул муж. Он замер, переводя дух.
— Мужчина всегда выглядеть красиво! Даже когда рожает! — усмехнулась я, вспоминая как присутствовала при родах проклятого ребенка. Ну и денек был, скажу вам! Ничего, все закончилось хорошо. Никто не умер. Только муж разбил голову в кровь о стул. Я метко кидаюсь стульями, если что.
— Ну все. Давай, держись! А я пока в туалет схожу! Смотри, без меня не рожай! Мать я все-таки! — с улыбкой заметила я. — Ты там без меня не роди! Я быстро!
— О, да…. — стонал призрак, витая вокруг мужа. — О, да-а-а-а!
Стонал он уж больно сладострастно. С томным придыханием.
— Беру свои слова обратно! — с невероятным усилием выдохнул муж, морщась. — Только отгони его от меня!
— Так, а это уже интересно, — заметила я, устраиваясь на подушечке рядом. — Ну-ну! Брысь, извращенец!
На меня посмотрели взглядом обиженной гимназистки: «Никакого почтения к усопшим! Хоть бы розы на могилку отнесли!». Мне показалось, что вместо «роз» прозвучало «розги».
— Это просто адская боль! — задыхался муж, в агонии сжимая мою руку. — Прости меня… Я не знал… Не уходи… Прошу тебя…
Я убирала руку, а он судорожно ловил ее своей дрожащей рукой. Наконец он поймал ее и сжал.
Он поднес мою руку к губам и судорожно поцеловал. А меня словно током прошиб этот поцелуй извинения. Это было так неожиданно, что я отдернула руку, прижимая ее к груди. Сердце колотилось, в груди стало тесно. Воздух куда-то исчез. Мне показалось, что я не могу сделать вдох, ловя рукой убегающее сердце.
Перед глазами расплывались голубые глаза, вернувшиеся из предательских снов.
— Тише, — прошептала я, осторожно беря его за руку. — Все хорошо. Я здесь… Все хорошо… Сейчас пройдет…
— Поговори еще, ладно? — послышался слабый голос. Мне казалось, что я слышу хруст чужих зубов.
Сердце все еще стучало. Меня мучительно бросало в то в жар, то в холод.
Откуда-то из глубины сердца прорывалась нежность. Она словно просачивалась сквозь мои пальцы, впиваясь в чужую кожу… Голубые глаза смотрели на меня так, что я боялась лишний раз вздохнуть…
— Ну, я думаю, достаточно! — послышался голос домомучительницы.