— Кто бы сомневался, — вздохнула я, впервые за все время чувствуя себя спокойно. — Ты… Ты не обязан мне помогать… От меня одни проблемы. Но я очень… очень благодарна за помощь… Ты себе не представляешь как… Понимаю, что слова благодарности — это пустой звук…
Я почувствовала, как меня берут за подбородок.
— Я же сказал, не подлизывайся, — качнули головой, осторожно гладя мою шею.
— Так я от чистого сердца, — смутилась я, чувствуя себя глупо. — Просто… я… не…
В этот момент я почувствовала, как его губы прикоснулись к моим, осторожно раздвигая их. Сердце забилось, а в теле появилась такая слабость, что я едва могла держаться на ногах. Мою руку запрокинули себе на шею, прижав к себе за талию.
— Не надо… Пожалуйста, — прошептала я. Рука, державшая меня сжалась, пока мои губы накрывали поцелуем. Его язык скользнул в мой рот, и я закрыла глаза, позволив ему проникнуть все глубже. Я почувствовала его прикосновения руками, привстав, подтянула его голову к себе и тесно прижалась к его губам. Я потянулась к своему лицу, чтобы стереть набежавшие на ресницы слезы, но он закрыл глаза сам, и я осталась слепа. Когда я поняла, с каким напором он целует меня, я чуть не потеряла сознание.
Его язык нежно касался моего замирающего от волнения языка. Жарче и глубже я никогда еще не чувствовала. Меня пугала это настойчивая грубость, к которой никак не могли привыкнуть мои губы.
— Я же сказал, что ты кое-что забыла, — послышался голос на моих губах, пока сердце разрывалось на мелкие кусочки, чтобы собраться снова. — И чемодан тоже…
Глава четырнадцатая
Раздраконили!
Кое-как я добрела до портала, все еще прикасаясь к своим губам. Мне казалось, что я — это кто-то другой. И смотрю на себя со стороны. Портал перенес меня в мою квартирку.
— Как хорофо, фто ты прифла! — послышался голос с кухни. Судя по звуку явно что-то жевали. — Я тут покуфать куфил…
Я вошла на кухню, видя, как Бубончик доедает последний бутерброд, оставив мне маленький кусочек. На столе стояла пустая банка с пастой «Волшебный дракончик», а по столу были рассыпаны хлебные крошки.
— Фкуфно… — сообщил Бубончик, с набитым ртом. — Фидифь, я — добыфик!
Внезапно он закашлялся и схватился за горло. «Что с тобой?». — бросилась я к нему, видя, как бутерброд падает из руки.
— Кхе… Кхе… — послышался сдавленный голос, а на меня смотрели покрасневшие, выпученные глаза. Дрожащая рука тыкала на банку, которую я тут же схватила, внимательно глядя на веселого дракона, улыбающегося всем любителям дешевой еды.
— М-м-мед… У меня… Кхе! — просипел Бубончик, покрываясь огромными алыми пятнами. — Аллергия…
Он упал на пол, пока я смотрела на банку: «Не содержит магических добавок! Может содержать мед, яйца и сельдерей». Что делать? Я смотрела на несчастного, который валялся на полу, трясясь и задыхаясь.
— Погоди! — вспомнила я, что где-то в аптечке лежали дедушкины таблетки от аллергии. Я бросилась искать аптечку, но ее не было на месте.
— Где аптечка? — простонала я, видя предсмертные конвульсии аллергика. Вразумительного от «уборщика» я ничего добиться не смогла, поэтому бросилась выдвигать все ящики. Здесь нет, здесь тоже нет… Куда он ее мог положить? И тут мой взгляд упал на самый верх, где теснился хлам, мешающий ремонту. Из — под стопки кулинарных записей бабушки торчал уголок коробки.