Арчер будет молчать

Вдруг я услышала тихий стук возле двери и замерла. Фиби подняла уши и тихо гавкнула. Что за черт?

Он и так весь вечер не шел у меня из ума из-за грозы, а теперь мое сердце и вовсе ушло в пятки. Я тихо выбралась из постели и на цыпочках пошла по коридору. Фиби следовала за мной по пятам.

Подойдя к окну в гостиной, я слегка отодвинула штору и выглянула наружу. Отсюда я с трудом могла разглядеть свое крыльцо. Но оказалось, что я в упор смотрю в лицо Арчеру, который смотрел на меня. Он был мокрым насквозь – джинсы, белая майка, незастегнутая толстовка – все намокло и прилипло к телу. У меня гулко забилось сердце. Господи, он же пришел сюда пешком в этот ливень.

Не медля ни секунды, я кинулась к входной двери и распахнула ее навстречу шуму дождя и потокам воды, стекавшим по крыше крыльца. Удар грома сотряс мой домик, я подпрыгнула на месте, и Арчер сделал шаг ко мне поближе.

– Что ты тут делаешь? – спросила я.

– Ты боишься грозы, – ответил он.

Я, не понимая, наклонила голову.

– Ты что, прошел милю под дождем, потому что я боюсь грозы?

Он помедлил секунду, глядя в сторону и слегка хмурясь. Потом взглянул на меня и просто ответил:

– Да. – Он помолчал, а потом добавил, с мучительным выражением на лице: – Я знаю, что ты, наверное, не хочешь меня видеть, но я подумал, что просто посижу у тебя на крыльце, и тебе не будет так страшно. Ты будешь не одна.

О господи.

Мое лицо непроизвольно сморщилось, и я расплакалась.

Арчер сделал ко мне неуверенный шаг и молча, глядя мне в глаза, спросил позволения. Я кивнула ему, отвечая на невысказанный вопрос, и он обнял меня и прижал к себе.

Обхватив его руками, я зарылась лицом в его шею и вдыхала его запах, запах чистоты и дождя. Так я несколько минут проплакала в его объятиях, а он держал меня, потирал мне спину и дышал теплом мне в ухо. Он был весь мокрый, и моя одежда тоже пропиталась влагой. Но в эти несколько минут мне были безразличны и гром, и молния, и дождь, с шумным потоком струящийся вокруг нас – были только я и он, и больше ничего.

Я не знала, что и думать. Но я чувствовала, что это правильно. Он все еще был моим лучшим другом, мой милый, немой мальчик, и я отчаянно соскучилась по нему. Да, он причинил мне боль, но все равно я цеплялась за него, как будто от этого зависела моя жизнь.

Потом я взглянула ему в лицо. Он смотрел на меня так нежно и ласково, что у меня в груди сжалось сердце.

– Мне было больно, – сказала я, отступив на шаг.

Его лицо опечалилось, и он кивнул, подтверждая, что он знает это.

– Пожалуйста, – сказал он. – Позволь мне это исправить. Я хочу все исправить. Что мне сделать?

Я сделала глубокий выдох, опустив плечи.