Капитан заметно расслабляется. Даже убирает руку в сторону от рукояти пистолета.
— После такого дня можно и пропустить по стопке. Только мои парни всё равно подежурят снаружи, если ты не против.
Тот соглашается, но всё равно повторяет слова о том, что на его территории все «кальмары» в безопасности. Тем не менее, когда мы возвращаемся в зал, Орбон приглашает к стойке только свою пару бойцов и одну тройку снаружи. Предупреждая, что больше одной порции алкоголя пить нельзя.
Сложно сказать, почему капитан решил согласиться. На его месте я бы двинулся в обратный путь немедленно. Да, пятьдесят грамм спиртного по организму сильно не ударят. Но всё равно смажут концентрацию. А нам ещё тащиться к Восточному тоннелю. Хотя, его точку зрения тоже можно понять. Мало кто рискнёт напасть на группу из восемнадцати бойцов, даже без учёта огнестрела.
Но когда Анто тянется к бокалу, что ставит перед ним барменша, я отодвигаю ёмкость.
— Пока никакого бухла. Смотри по сторонам и соберись.
Парень с лёгкой обидой косится в мою сторону. После успешно выполненного задания, настроение у инженера явно приподнялось. Сейчас он уже готов вовсю кутить, забыв о недавнем сообщении про угрозу.
Работница Дойла внезапно опирается на стойку, расположив грудь прямо напротив лица Анто. Тот пялится на проступающие сквозь топ соски, а девушка подаёт голос.
— Слушать всегда надо себя, а не других, парень. Хочешь выпить — бери. У нас тут и девушки есть, на любой вкус. Если хочешь.
Сука. Долбанный, сука Дойл. Понял, что у него перед носом ценный кадр. И решил действовать. Да и Анто тоже молодец — сидит на месте, хлопает глазами, не зная, что сказать.
— Не страшно?
Барменша с непониманием переводит взгляд и я продолжаю.
— Я тебе кажусь очень милым, да? Настолько, что считаешь возможной перевербовку моих бойцов?
Соскользнув со стула, перехватываю автомат. Эйра, что спокойно сидела слева от меня, тоже оказывается рядом, держа руку на рукояти топора. Последним реагирует Анто. Встав со стула, кладёт пальцы на обрез. Расположившиеся около барной стойки «кальмары» тоже напрягаются. На ноги никто не вскакивает, но все внимательно оглядываются по сторонам. А с другой стороны стойки слышится рёв Дойла.
— Что у вас там опять такое? Мужик… Как там тебя звать, кстати? С хрена ли ты за ствол хватаешься?
Ответить ему не успеваю — снаружи грохает выстрел. Обрез. Кто-то из бойцов Орбона?
Крики, шум. Ещё один выстрел. Теперь хлопок пистолета. Чей-то дикий вопль. Стёкол тут нет — что происходит снаружи, не понять. Но теперь и «кальмары» приходят в движение — разом оказавшись на ногах, хватаются за оружие. Впрочем, Дойл не отстаёт. В его руках уже появился тот самый хвалёный дробовик, ствол которого смотрит на капитана. А барменша вытащила из под стойки револьвер, нацелив его мне в голову.
Распахивается дверь и внутрь вваливается человек. Один из тройки, что осталась ждать снаружи. Зажимаю рану на животе, делает шаг вперёд. Пробормотав что-то нечленораздельное, валится на пол.
— Какого хера? Кто на вас напал?
Вопрос Орбона остаётся без ответа. Его боец содрогается в судорогах, корчась на металлическом полу. Дойл, глянув на умирающего «кальмара», смещает ствол дробовика на дверь, беря вход на прицел. Барменша повторяет его манёвр, а я оглядываю стены. Если этот тот самый «боевой механизм», то как только он ворвётся, его встретят огнём сразу из нескольких стволов.