Я согласно киваю.
— Ну да. Только ты говорила, что он болен. Что по-моему, было не совсем правдой.
"Рысь" машет головой.
— Конечно, болен. У него рана на ноге. И началось заражение — нельзя двигаться.
Её брат с готовностью оголяет правую конечность. Бедро и правда чем-то перевязано. А ещё у него шорты. Потрёпанные и грязные, но в отличии от "экипировки" девушки, это полноценная одежда. Перевожу взгляд на неё.
— И давно он его получил? Ранение?
Та только растерянно смотрит на меня, явно не понимая о чём речь. Мне же в голову приходит ещё один момент — как они могут быть братом и сестрой, если сюда каждый поступает в виде зомби?
Преодолеваю оставшийся метр до кошака и впечатываю ботинок в корпус начавшегося подниматься парня. Достав нож, опускаюсь на колено.
— Дёрнешься — будет хуже.
Смотрит он злобно, но сопротивляться не пробует. Скорее всего из-за ствола автомата Анто, нацеленного прямо в голову. Я же поддеваю лезвием грязную повязку и разрезаю ткань. Как и ожидалось, под ней скрывается полностью целая кожа. Усмехнувшись, выпрямляюсь.
— С чего ты вообще взяла, что он твой брат?
Цнара неверяще смотрит на место "раны". Тихо шепчет.
— Он сказал, что пришло уведомление. И мы были родственниками. Кровными…
Сука! Как можно быть настолько наивной и до сих пор оставаться в живых? Пройти выгрузку, оказаться в одном из племён, которое на тот момент ещё терпимо относилось к другим видам, не стремясь обратить их в рабов. Потом бежать, чудом спасшись. И всё для чего? Чтобы ходить по коридору, пытаясь найти клиента на своё тело. Ради обеспечения "брата" едой. И судя по его состоянию, в куда большем объёме, чем доставалось ей самой.
Как только я выпрямляюсь, кошак пытается объясниться. Осторожно приподнимается на руках, не отрывая от меня взгляда.
— Слушайте, каждый ведь выживает, как может, верно? Еда здесь есть, но её не достать. А она хороший товар. Послушная, готовая на всё, что угодно. Хотите — сами попробуйте. Что я ей говорил, как и зачем, это ведь уже наше дело. Вам-то какая забота? А я помогу, чем смогу.
Хитрожопый. В ещё более мерзком ключе, чем Кармелита. Хотя, может только потому, что плавает помельче. Любой отвратный ублюдок, поднявшийся на ступеньку повыше, выглядит чуть более благородным, чем творящий такое же дерьмо, но уровнем пониже. Потому что создаёт себе красивый базис, оправдывающий любое дерьмо. Как в собственных глазах, так и в чужих.
Снова наклонившись, разрезаю шнур на его шее и забираю вещь, которая на нём висела. Покрутив в руках, интересуюсь.
— Откуда у тебя это?
Моргнув, косится на "сестру". Снова смотрит на меня.