Твою мать! Касаюсь лбом довольно грязного, но, к счастью, прохладного стекла. Вот о чем мне по-хорошему вообще не стоит думать. Но как тут остановиться?
Она хочет меня. Сто процентов, хочет. Неужто старый хрен не справляется?
Нет. Нет! Об этом лучше не думать. Не представлять ее, тонкую, в его медвежьих лапах. Но перед глазами один черт заевшей кинопленкой — как он на нее взбирается. Тяжелый и нетерпеливый, охочий до ее молодого тела. Как гнет его под себя и заламывает.
Я грязно матерюсь в тишине. И возвращаюсь в кровать.
Благо в последующие дни у меня такой плотный график, что становится как-то не до душевных метаний. Больничный я не беру, опасаясь со старта нарваться на насмешки коллег. Те, по понятным причинам, мой приезд воспринимают в штыки. Наверняка на мою должность метил кто-то из местных. Оно и понятно, редко когда к такой работе привлекают людей со стороны. Обычно предпочитают своих. Из тех, кто хорошо знаком с местностью и прочей спецификой.
Я прекрасно осознаю, что мне придется здорово попотеть, чтобы завоевать какое-никакое расположение. Поэтому с самого первого дня включаюсь в работу с мужиками на равных. Может, поэтому плечо заживает не так быстро, как это происходит обычно. По-хорошему, мне следует обеспечить себе покой. Но где там? Мы то один кордон объезжаем, то другой… Развозим запасы, прокладываем тропы, обеспечиваем безопасность туристических групп, которые потянулись в край с начала сезона. Ну, и браконьеров, само собой, ищем. Правда, за неделю, что прошла, серьезных происшествий не было. Так, оформили пару протоколов на незадачливых рыбаков.
Работаю пока без выходных. Хотя никто этого от меня не ждет. По большей части отмалчиваюсь. Говорю сугубо по делу. А вот к подчиненным прислушиваюсь. Впрочем, мужики у меня не из болтливых. А может, осторожничают, не зная, чего от меня ждать. Я бы на их месте вел себя точно так же.
— Ну, что, Степан, какой у нас план на сегодня?
— Доширак согласился сосватать своего козла нашим в Малиновку. Надо доставить, пока не передумал. С него станется.
Моргаю. Все, что произносит Николай — для меня звучит как абракадабра, хотя за неделю я вроде уже привык к их своеобразной речи. В любом случае, уточнять сказанное я не спешу, справедливо рассудив, что ситуация прояснится по ходу.
И она проясняется. Открыв рот, смотрю на коричневого в пятнах козла, стоящего посреди принадлежащей заповеднику лодки.
— Это что еще за на хрен? — щурюсь я, уже было решив, что надо мной издеваются.
— Это мой Гоша. Отдаю горемычного вам на расплод.
Перевожу взгляд на древнего сморщенного, как запеченное яблоко, мужичка. То ли дочерна загоревшего, то ли до такой степени грязного.
— Мне?
— Ну, а кому? Ты ж начальник, я так понимаю? С тебя и спрос. Вы уж его доставьте с комфортом. Не ближний-то путь. А потом еще и козочки из него все соки выпьють… Ой, может, и зря его так задешево… Всего-то за пузырь.
Нет. Похоже, самому мне с происходящим не разобраться.
— Степаныч, — оборачиваюсь к дежурящему со мной в паре патрульному, — ты мне можешь русским языком объяснить, какого черта происходит?
— А что тут непонятного? Наши бабы из поселка договорились с Дошираком, что тот им Яшку отдаст. Покрыть тамошних козочек. Зимой — то туда не добраться. Вот и живут они натуральным хозяйством. Животину разводят, пчел… А Яшка — козел отличный.
— Мать — стопроцентная чешская пятилитовка! — вставляет свои пять копеек Доширак, как будто мне о чем-то говорит эта информация. — Да и отец с отличной молочной линией!
ebooksa