— Серьезно? — голос пацана сочится недоверием. — У тебя что, тоже умерли родители?
— Не знаю, — шебуршу палкой в костре. — Я никогда их не видел. Мать подбросила меня под дверь роддома.
— А ты не пытался ее найти?
— А ты не пытался ее найти?
— Зачем?
— Вдруг это и не она вовсе? Вдруг тебя выкрали! Или еще что-то. — У мальчонки слипаются глаза, но он все равно пытается поддерживать беседу. Неугомонный. Одни его конспирологические теории чего стоят. А может, и не такие уж конспирологические. В конце концов, я и сам на что-то надеюсь. Иначе, зачем продолжаю свой поиск?
— Я ищу. Собственно за этим я в эти края и вернулся. — Выплескиваю остатки чая в траву и, подводя черту под нашим разговором, командую: — Ну, все. Хватит болтать. Отбой.
Спать на земле — мне не привыкать. А Петька так устал за этот день, что вырубается и без всякой привычки, только голова опускается на землю. И все… В отрубях парень.
Мое сердце снова окатывает волной. Это так странно — осознавать, что кто-то от тебя в полной мере зависит. Зависит не так, как те же бойцы, которых ты прикрываешь — все же у тех полным-полно сил и навыков выжить в любых обстоятельствах. А такой вот маленький абсолютно беззащитный человек…
Я связываюсь с центральной базой, отчитываюсь, что парень найден, и укладываюсь рядом. Утром просыпаюсь от того, что на меня кто-то смотрит. Открываю глаза, и… волосы шевелятся на голове. Как-то я, пугая Петьку, не подумал, что зверье-то и впрямь может к нам подтянуться. Волк красивый. Серебристый мех, рыжие глаза… И острые смертельно опасные зубы. Пасть у серого чуть приоткрыта. Он часто дышит, обдавая меня теплом и животным духом.
Всем известно, что волки не нападают на людей. Особенно поодиночке. По идее волки вообще не ходят по одному, а значит, где-то неподалеку их целая стая. Тянусь рукой к ружью. Дерьмо, а не оружие, если честно. Но вряд ли бы я смог избежать вопросов, если бы стал «светить» свое. Мне не страшно. Скорей, мне даже в кайф это почти забытое чувство опасности. Пальцы касаются приклада. И в этот самый момент Петька шевелится и открывает глаза.
— Тш… — едва слышно командую я. — Главное, не бойся. Я сейчас отгоню его.
Медленно-медленно, не делая резких движений, сажусь. Некоторые настаивают на том, что хищникам не следует смотреть в глаза. Чушь! Зверь должен почувствовать, что ты его не боишься. Волк ведет носом, я неторопливо приближаюсь. И тихо, но угрожающе рычу. Зверь неуверенно пятится. А спустя какое-то время и вовсе скрывается в чаще.
Петька сидит совершенно обалдевший. Синяя вена у него на шее невротично пульсирует. А сердце стучит так громко, что я слышу его удары.
— Ну, как? У тебя еще не пропало желание здесь остаться? Или, может, вернемся в поселок? — на полном серьезе спрашиваю я у мальчонки. Возвращаться тому явно не хочется, но оставаться здесь, признав утопичность собственного плана, не хочется и того больше.
— Я сначала схожу отлить, — находится Петька.
— Ну, сходи. Если не боишься остаться без хозяйства.
Глаза пацаненка потрясенно расширяются. Некоторое время он действительно обдумывает вероятность быть покусанным хищниками. Так, что мне приходится все же пояснить:
— Да не бойся ты. Я шучу. Только далеко не отходи.
Петьку мое зубоскальство откровенно бесит. И когда мы, свернув лагерь, выдвигаемся в путь, он некоторое время наказывает меня демонстративным молчанием. Но потом любопытная натура ребенка берет свое. И он начинает буквально сыпать вопросами. А что, а как, а почему?
ebooksa