– Ты прав. Это будет ваша первая фотография, и пусть лучше ее сделает профессиональный фотограф. Первый раз бывает лишь однажды.
– Ты хочешь умереть, да? – с угрозой спрашиваю я Хартли.
Фелисити же покровительственно улыбается ей.
– Вижу, ты пытаешься скрыть свою ревность за этой фальшивой радостью, и хочу предупредить тебя. Мы с Истоном – пара. Тебе придется смириться с этим. Ну а пока, если хочешь кого-то пожалеть, то иди утешь Клэр.
Мы втроем поворачиваемся к Клэр, сидящей за два столика от нас с выражением глубокого отчаяния на лице. Я смущенно отворачиваюсь. Хартли тоже отводит глаза.
Зато Фелисити не перестает лучезарно улыбаться.
– О, это же наш новый квотербек! – Она машет рукой. – Брэн! Брэн, сюда!
Брэн машет ей в ответ и направляется к нам.
– Привет, спасибо, что пригласили, – говорит он, опуская свой поднос напротив моего. – Я не знал, куда сесть.
– Вон там стол футболистов. – Я указываю вилкой на две больших группы парней рядом с окном.
– Я вижу их каждое утро, – отвечает Брэн. – По-моему, этого более чем достаточно.
Что тут скажешь, когда я и сам редко обедаю с ними.
– Это все очень здорово, – объявляет Фелисити. – А чем занимается твоя семья, Брэн?
На его лице появляется озадаченное выражение.
– Э-э, не совсем понимаю, о чем ты.
– Она хочет знать, на какой ступени социальной лестницы находится твоя семья. Другими словами, достаточно ли ты богат, чтобы разговаривать с тобой, – объясняю я.
Фелисити закатывает глаза.
– Все совершенно не так, Истон. – Но ее показной образ скромницы рушится, когда она повторяет: – Так чем занимаются твои родители?
– Мой папа – бухгалтер, а мама – учительница в начальной школе Беллфилда.
– О, ну, это… – Фелисити ищет подходящее определение, потому что на самом деле она в ужасе.