Я выбрала это платье не потому, что хотела утереть нос всему Астор-Парку, а потому что оно выглядело как платье мечты. И если это единственный Зимний бал, на который я приду с Ридом, пусть официально мы и не пара, мне хотелось, чтобы у меня было самое прекрасное платье в мире.
– Неважно. Если бы ты надела обтягивающее платье, они назвали бы тебя шлюхой, а теперь они будут звать тебя как-нибудь по-другому, но я позабочусь об этом, пока Рида не будет.
От слов Истона внутри разливается тепло. Не потому, что мне нужно, чтобы за мной приглядывали, а потому что я чувствую, что Ист взрослеет. И я вдруг понимаю, что Истону тоже нужен кто-то, кто будет приглядывать за ним и заботиться о нем. Это точно не я, но до тех пор, пока он не найдет ту самую, мы будем приглядывать друг за другом.
– Я тоже буду заботиться о тебе, – обещаю я.
– По рукам.
И мы пожимаем руки.
Когда мы уже во внутреннем дворе, из дома выходят Каллум и Стив.
– Уезжаете? – спрашивает нас Каллум.
– Да, – отвечает Истон.
Уэйд останавливается у «бугатти» Стива. Он проводит рукой над капотом, не осмеливаясь прикоснуться.
– Думаю, вы должны разрешить мне сесть за руль, мистер О’Халлоран. Ради вашей дочери.
– А я думаю, что вам пора перестать вздыхать по моему автомобилю за два миллиона долларов, мистер Карлайл, и отвезти мою дочь на бал.
Святая Дева Мария! Я смотрю на отца, открыв рот.
– Два миллиона?
Все мужчины смотрят на меня так, будто это самый нелепый в мире вопрос. Но, как по мне, то это они ведут себя нелепо. Два миллиона баксов за тачку? У этих людей слишком много денег.
– Попытка не пытка. – Ухмыляясь, Уэйд подбегает к своему собственному спорткару и открывает мне дверь. – Карета ждет, миледи.
– Слушай, – спустя пятнадцать минут говорит Уэйд, пока мы стоим в длинном ряду машин и ждем своей очереди, чтобы заехать в загородный клуб, – хочу, чтобы ты знала: ты можешь прийти ко мне с любыми проблемами.
Я хмурюсь.
– Что ты имеешь в виду?
– В следующем семестре, – поясняет он, – когда, ну, Рида не будет.