Но Себ не слышит моего вопроса, самозабвенно таращась на вырез халата медсестры. Я кашляю. Он поднимает на меня глаза, и я провожу рукой у горла. Лучше бы он перестал, пока медсестра не проткнула ему яйца какой-нибудь длиннющей иглой.
Себ показывает мне средний палец и продолжает раздевать женщину глазами.
– Вы можете сказать мне, где мы находимся? – спрашивает она, к счастью, не замечая поведения Себа.
– Я уже отвечал на этот вопрос!
– Знаю, – пытается успокоить его медсестра. – Но мы должны проверять ваши показатели каждый день, чтобы понимать, помогает выбранное лечение или нет.
– Просто ответь, и все, – теряя терпение, вмешиваюсь я.
– Мы в восстановительном центре имени Марии Ройал, в том самом, который мой папочка построил, стараясь заглушить чувство вины после мамочкиной передозировки лекарствами.
Ручка в руке медсестры виляет в сторону. Себ замечает ее изумление.
– О, а вы не знали? Я-то думал, эту сплетню слышали уже все.
– Себ, – предостерегающе говорю я, – позволь сестре делать ее работу.
– Что у вас там? Тридцать шесть «Д»? Выглядите аппетитно.
Я со стоном закрываю руками лицо.
Медсестра с силой захлопывает планшет.
– Смотрю, вам действительно полегчало, мистер Ройал. Скоро придет доктор.
В ее голосе столько холода, что даже у меня стынут яйца.
– О, и задница у вас что надо! – кричит Себ ей вслед.
– Может, ты уже заткнешься? В чем дело? – Я подхожу к изголовью кровати, чтобы придушить его подушкой, если он снова начнет домогаться медсестру.
Себ с хмурым видом скрещивает руки на груди.
– Я просто развлекался. И еще хотел убедиться, что мой прибор по-прежнему работает.
Я опускаю глаза на приподнятую простынь.