Она не отвечает. Пульс стучит у меня в висках. Воздух стал тяжелым, вязким, гнетущим. Поборов его, я спускаюсь с тротуара, чтобы у Хартли не было другого выхода, кроме как смотреть на меня.
– Харт, – мягко говорю я. – В прошлом я понаделал много дерьма, врать не стану. Но я изменился.
Когда она наконец поднимает глаза, чтобы встретиться взглядами, в них вся боль этого мира.
– Они сказали, тебе нравятся девушки, с которыми ты не можешь быть. Например, твоя сводная сестра Элла. И когда ты понял, что она недоступна, то переключился на меня. Потому что я стану самым запретным из всех плодов, которые ты хотел попробовать, ведь твой брат лежит в коме по моей вине и твоя семья меня ненавидит. Скажешь, что все это неправда?
Я мог бы сказать Хартли правду, но ей и так слишком больно. К тому же, когда Себ очнется, а это обязательно произойдет, Сойер уже не будет ни на кого сердиться. А мы с Эллой так давно в прошлом, что я даже не помню, зачем поцеловал ее тогда в клубе. Наверное, чувствовал себя одиноким, Элла тоже, ну и еще мне понравилось злить своего брата Рида, который за нами наблюдал.
Правда причинит Хартли еще больше боли.
– Скажу, что Фелисити и Кайл рассказывали тебе все это не для того, чтобы помочь.
– Я знаю. Просто мне хочется, чтобы хоть кто-то был честен со мной. Ты сделаешь это для меня?
Ответ застревает в горле.
– Не задавай вопросов, чтобы мне не пришлось лгать, так значит? – Она тяжело вздыхает, прочитав меня, словно открытую книгу. – Раз автобусы не ходят, похоже, везти меня домой придется тебе.
Хартли сильнее кутается в мою куртку.
Мне кажется, что она скорее готова пройти десять миль пешком, чем ехать в моем пикапе, но все равно забирается в кабину. Ее варианты ограничиваются «плохо» и «еще хуже». Из двух зол она выбирает меньшее, поэтому я автоматически выигрываю.
Всю дорогу Хартли молчит, и я тоже, потому что боюсь отвечать на ее вопросы. Когда мы подъезжаем к дому, я решаю не провожать Харт до двери. Если ее отец увидит меня, то ад разверзнется на земле, а ей это совсем не нужно.
Вылезая из машины, она оборачивается.
– Спасибо, что подвез.
– Завтра утром подожди меня на улице у школы. Я пойду с тобой. В «Асторе» легко заблудиться. – И ученики обожают изводить слабых. А сейчас Хартли уязвима как никогда.
На ее губах появляется грустная улыбка.
– Забавно, Кайл сказал мне то же самое. Наверное, он врал не во всем.
Сказав на прощание эти взбудоражившие меня слова, она захлопывает дверцу и убегает в дом.