— Да, — вдруг перестав дергаться, ответила Сальма совсем другим тоном, как-то слишком уж жалобно, — да, это правда. Он родился раньше срока, я наглоталась угарных газов, беременность была под угрозой. Он и сейчас слабый, часто болеет…
— У него какая-то хроника? — быстро сросил Никита. — Астма, аллергия? Противопоказания к нагрузкам?
— Нет, нет, просто слабый иммунитет.
— У него мать умом слабая, поняла? — возмущению Елагина не было предела. — У тебя такой сын, а ты из него инвалида делаешь.
— Ничего я не делаю…
— Вот именно. Ты ничего не делаешь, чтобы парень рос как нормальный мужик, трясешься над ним, как клуша. Чем мне пакостить, лучше бы ребенком своим занималась, ему в бассейн ходить надо, ему спорт нужен.
— Это мой ребенок, я лучше знаю…
— Где его отец?
— Какое тебе дело?
— Я спрашиваю где его отец? — повысил он голос и снова вдавил Сальму в стенку.
— Нет его, — ее голос прозвучал несколько обреченно, и у Никиты разом пропал боевой запал, и злость куда-то испарилась. В самом деле, чего он пристал, девчонка сама растит парня, конечно, ей нелегко.
— Послушай, — заговорил неожиданно мягко, и сам от себя обалдел, — ты не обижайся, я погорячился. Просто, был бы жив… В общем, разреши мне брать Даньку с собой в бассейн, с тебя только справка от врача. Не думай, к нашей с тобой любви это отношения не имеет.
А потом еще больше обалдел, когда та медленно кивнула.
— Никита, ты где? — послышался из холла звонкий голос Даниэля.
— Здесь, Дань, я заблудился, — крикнул Никита и, больше не глядя на притихшую Фон-Россель, вышел из гостиной, прикрыв за собой дверь.
Глава 31
— Никитос, ты что, пьяный?
Никита подождал пару секунд, отнял от уха телефон, вдохнул глубже и лишь потом продолжил:
— Димыч, я за рулем, если не поможешь, так и скажи, я сам договорюсь.