Тут же вспомнилась американская миллиардерша со скурпулезным подсчетом его вероятных любовниц, надо же, как ее проняло, ему вот глубоко наплевать, сколько любовников было у самой Фон-Россель, ему бы как-то собраться с духом и побыть в этой роли хотя бы однажды.
Никита представил лицо матери, скажи он ей, что Даниэль сын женщины, получившей то самое наследство, из-за которого погибла его Саломия. Нет, не стоит, она и так расстроилась, услышав как мальчик говорит с матерью и как официально держит себя с ней Никита. Конечно мать себе уже насочиняла, но вот их схожесть с мальчишкой сомнений не оставляет, и причина здесь может быть только одна, ее как раз и собирался проверить Никита. Отправил Семаргину сообщение и поднялся из-за стола.
— Пойдем, пловец, будем выдвигаться за город.
Мать точно себе напридумывала, потому что прощаясь с мальчиком, вдруг порывисто его обняла и надолго задержала в объятиях.
— Приезжай к нам в гости, Данечка, ты обещаешь?
Через несколько кварталов их догнал Семаргин. Никита вышел из машины, за ним выпрыгнул Данька.
— Привет, боец! — присел возле него Димка. — Ты меня помнишь? Дмитрий на серебристом «мерсе»?
— Помню, — несмело улыбнулся Данил и снизу вверх посмотрел на Никиту, будто ища поддержки, — я тогда еще решил, что вы меня украли.
— Чего ж тогда так послушно сел в машину? — удивился Димка.
— Я не сразу подумал, а когда мы приехали в тот большой дом.
— Отстань от парня, Димыч, — нетерпеливо осадил его Елагин.
— Ладно, давай тогда заново знакомиться, — протянул ему руку Семаргин, — Я Дмитрий, Серебристый Мерседес. Как индейский вождь.
— А можно я тоже буду вас называть Димыч, как Никита? — спросил мальчик. Мужчины озадаченно переглянулись, Димыч почесал в затылке.
— Можно, отчего же нельзя?
— Все, мы поехали. Данил, садись в машину, — скомандовал Никита, они попрощались с Семаргиным, и Никита взл курс на выезд из города.
«Ну, что скажешь?» — написал Елагин, пока стояли на светофоре. Ответ пришел незамедлительно.
«…!»
«Раньше не замечал?»
«Не рассмотрел».
«Ок, я наберу».