— Да, у вас достаточно ресурсов, я не спорю. Бомбардировщики с одной из баз под «зоной мягкости», правильно?
На мгновение застываю, а с лица быстро пропадает улыбка. Вот это сейчас было внезапно. Откуда «шаман» в курсе о существовании баз, вроде самарской? Как и про тотальное оболванивание населения. Секунд десять формулирую ответ, но в голову не лезет ничего дельного. Так что озвучиваю простой вопрос.
— Откуда ты знаешь о существовании «зон мягкости»?
Ответ снова звучит практически сразу.
— Так я могу рассказать. Ты же наверняка не ограничился одной базой? Наверное слетал куда-то, выпотрошил какое-то убежище, получил свой билетик на «станцию». Ты сейчас спроси себя — что тебя удивило там, в этом убежище? Ничего странного не заметил? Или принял всё за чистую монету — мол все, вложившиеся в проект, делали это исключительно ради того, чтобы потом трахаться, охотиться на рабов или беспробудно пить? А все технари с управленцами оказались поголовно тупыми или их направляли при помощи чипов? И никто ни разу не задал себе вопрос — а что за херня здесь происходит? Сам-то в это веришь?
Интересная постановка вопроса. В котором он оперирует большим объёмом информации. Или он был в одном из этих убежищ, или каким-то образом связан с ними. Только вот, как так могло совпасть, что человек, располагающий таким багажом знаний, оказался ещё и подходящим кандидатом в «шаманы»? Хотя, это может быть совсем не совпадением. Поднеся рацию ко рту, спрашиваю.
— Что там происходило на самом деле, по твоему мнению?
Несколько мгновений в эфире стоит тишина. Потом снова звучат слова командира противника.
— Тебе пора бы привыкнуть, что истина скрыта под многими наслоениями лжи и частичной правды. ИИ, экоактивисты, бедняга Гюнтер, жаждущие власти и бессмертия политики с бизнесменами — всё это ложь, смешанная с правдой. Чтобы попасть на следующий слой, надо понять, что не так с предыдущим. Я могу рассказать тебе всё, что знаю. И сразу вывести к конечной точке этого маршрута.
Когда замолкает, обдумываю ответ. Но, как выясняется, «Погонщик» ещё не закончил.
— Моё новое предложение — я отзову свои отряды из Сызрани и уберу их отсюда. После чего изложу тебе всё, что мне известно. И тогда можешь сам решать — стоит ли меня убивать. А раз тебя так раздражают предавшие тебя солдаты, мои люди превратят их в окровавленное мясо прямо сейчас. Не дожидаясь твоего ответа.
Сразу после того, как прекращает говорить, из леса доносятся крики и звуки выстрелов. Похоже, там умирают остатки пятого батальона. Метрах в трёхстах от нас тоже долбят автоматные очереди. Или другая пачка бойцов пятого, или какой-то отряд третьего. В любом случае, за следующие тридцать секунд, на тот свет отправляются все оставшиеся в живых предатели. А я определяюсь с ответом. Нажав кнопку на рации, излагаю.
— Отдай своим мутантам приказ отступить. И выходи к нашим позициям. Огонь открывать не будем.
Через двадцать секунд приходит ответ.
— Мои люди уже покидают полуостров и отходят от Сызрани. Надеюсь ты сдержишь слово.
Подтверждаю, что мы не будем открывать огонь. На всякий случай, дублирую этот приказ солдатам, обещая лично подвесить нарушителя за ноги у здания штаба. Не сказать, что бойцы вокруг въезжают в суть происходяшего, но по крайней мере, никто из них не настроен требовать немедленной ликвидации вражеского лидера. Похоже наш обмен фразами в открытом эфире заставил их чуть задуматься. Либо, как минимум, изрядно удивил.
Оглядевшись вокруг, понимаю, что добрая половина оставшихся в строю солдат, сейчас оказывает помощь раненым. Из числа «Бурлаков», более менее серьёзные ранения получили двое бойцов, остальные в норме. В итоге, пятерых из них ориентирую на контроль солдат. Мало ли, вдруг кого-то переклинит, и он решит открыть огонь. Учитывая, что мой собеседник действительно может располагать ценной информацией, это было бы совсем не к месту.
Спустя пару минут появляется и он сам. На вид — обычный мужчина, между тридцатью и сорока, одетый в камуфляж. Никаких отличительных признаков, которые обычно наблюдаются у «шаманов» нет. Встреть я его на улице — не отличил бы от обычного человека. Медленно идёт к нам. Из оружия, вижу только кобуру с пистолетом на поясе, больше ничего нет.
Буквально чувствую, как вокруг растёт напряжение. Оглядываю позиции, чтобы убедиться в отсутствии желающих его подстрелить. Судя по лицам, многие не слишком довольны тем, что цель нельзя набить свинцом. Но стрелять не порываются.
Перевожу взгляд на шагающего к нам «шамана», когда откуда-то слева слышится крик. Следом за которым грохочет выстрел. И голова шагающего к нам мужчины взрывается кровью с осколками черепа. Повернувшись в левую сторону, обнаруживая стоящего на земляном валу Марка, сжимающего в руках винтовку. Секунду пытаюсь понять, что делать — пристрелить его или попробовать взять живым и допросить о мотивах. Но тут баварец делает нечто, выходящее за рамки логики. Разжав руки на оружии, молниеносно выхватывает пистолет и, приставив к виску, стреляет. Движения отточенные и стремительные, как будто у него полный комплект модификаций на скорость, а «лёгкое стрелковое», как минимум, на седьмом уровне.