– Не надо.
Серильда окаменела.
– Что не надо?
Он всхлипнул, хотя слез не было.
– Не смотри на меня таким жалостливым взглядом. Мне не грустно. Я ее даже не помню. И к тому же у нас все равно нет времени грустить.
Она подняла бровь.
– Больше трехсот лет прошло, а ты вдруг заторопился?
– Мне плевать на себя и плевать на нее! Я даже ее не знаю. Я думаю о тебе. О том, чтобы как можно скорее вырвать тебя и… твое дитя из лап Эрлкинга.
Серильда растаяла. Конечно, он тревожится о ней, а не о себе.
– Знаешь, нет ничего плохого в том, чтобы думать и о сестре, – сказала Серильда. – Или в том, чтобы по ней скучать.
– Я ее не
– Это не так. Я каждый день скучаю по маме, хоть и не помню о ней ничего.
Злат метнул в ее сторону быстрый, полный сочувствия взгляд.
– Прости. Я не думал…
– Все в порядке, Злат.
Он выпустил медальон и провел по лицу ладонями.
– Я иногда забываю, что он забрал и твою мать. Это все, что он делает. Забирает, убивает, уничтожает. Его нужно остановить. Я хочу помешать ему, хочу понять, как… как можно его убить. Или хотя бы отправить обратно в Ферлорен. Не знаю. Не знаю, что я могу сделать, но… я ненавижу его. И презираю.
Серильде хотелось как-то помочь ему, но она не знала, что сказать. Дело ведь было не только в семье Злата. Не только в ее родителях. Не только в детях и бесчисленных призраках этого замка. Сколько жизней было оборвано раньше отпущенного срока? Сколько семей разлучила Дикая Охота? Сколько лесных жителей было убито? Сколько волшебных существ они уничтожили или поймали?
И так будет продолжаться вечно.
Что, если Эрлкинга невозможно остановить?