– Его «Твизлеры» тоже застряли в автомате.
Грэм смеется.
– И ты в это веришь? Ни один из нас не ест «Твизлеров». Поэтому я пригласил ее на обед в ресторанный дворик, а все остальное – выдумка.
Мне приходится прикусить щеку изнутри, чтобы удержаться от смеха. К счастью, он был прав насчет маминой стряпни, так что я больше ем, чем говорю. Его мать потрясающе готовит.
Когда она идет на кухню допекать пирог, Грэм говорит:
– Устроить тебе экскурсию по дому?
Я хватаю его за руку, и он выводит меня из столовой. Как только мы оказываемся наедине, я толкаю его в грудь.
– Ты раз двадцать солгал родителям меньше чем за час!
Он хватает меня за руки и притягивает к себе.
– Но было же весело, разве нет?
Я не могу удержаться от улыбки.
– Да. Ужасно весело.
Грэм наклоняется к моим губам и целует меня.
– Ты хочешь типичную экскурсию по типичному дому или предпочитаешь спуститься в подвал и посмотреть на мою бывшую детскую?
– Это даже не вопрос.
Он ведет меня в подвал и включает свет.
На лестничной клетке на стене висит выцветший плакат с изображением периодической системы химических элементов. Мы спускаемся по лестнице, он щелкает еще одним выключателем, и перед нами открывается комната подростка, которая выглядит так, будто ее не трогали с тех пор, как он съехал. Словно это секретный портал прямо в сознание Грэма Уэллса. За обедом я наконец-то узнала его фамилию.
– Она не хочет делать здесь ремонт, – говорит он, пятясь в комнату. – А мне все еще приходится спать здесь, когда я у них ночую. – Он пинает баскетбольный мяч, лежащий на полу. Мяч сдулся, поэтому едва катится. – Ненавижу это все. Напоминает мне старшие классы школы.
– Тебе не нравилось в старших классах?
Он быстро обводит рукой комнату.