Именно это и должно произойти сегодня вечером. Не потому, что я хочу, чтобы он познакомился с ней, а потому, что так нужно, раз уж я познакомилась с его родителями.
– Почему ты так нервничаешь? – Грэм перегибается через сиденье и нажимает на мое колено. Колено, которое ходит ходуном вверх-вниз с того момента, как мы сели в машину. – Это же мне предстоит знакомство с твоей мамой. Я и должен нервничать.
Я сжимаю его руку.
– Увидишь ее – поймешь.
Грэм смеется, подносит мою руку к губам и целует.
– Думаешь, она возненавидит меня?
Мы уже въехали на мамину улицу. Совсем близко.
– Ты – не Итан. Она тебя уже ненавидит.
– Тогда почему ты нервничаешь? Если она уже ненавидит меня, я не могу ее разочаровать.
– Мне все равно, ненавидит она тебя или нет. Я боюсь, что ты возненавидишь ее.
Грэм качает головой, как будто я веду себя глупо.
– Я никогда не смог бы возненавидеть человека, который дал тебе жизнь.
Я наблюдаю за выражением лица Грэма, когда он въезжает на подъездную дорожку.
Он окидывает взглядом огромный дом, в котором я выросла. Сидя в машине, я чувствую его мысли. И слышу их, потому что он их озвучивает.
– Черт возьми. Это здесь ты выросла?
– Перестань осуждать меня.
Грэм ставит машину на стоянку.
– Это же просто дом, Квинн. Он ничего не говорит о тебе. – Он поворачивается ко мне, кладет руку на спинку за моей головой и наклоняется ближе.