Разбитые сердца

22
18
20
22
24
26
28
30

Надо, наверное, отключить эту хреновину, но есть нечто волнующее в том, чтобы наблюдать рассвет и между делом взглянуть мельком на Самсона.

Я встаю с кровати в одной футболке, в которой заснула вчера вечером. Надеваю пару шортов на случай, если Самсон уже проснулся и стоит у себя на балконе.

Я проснулась всего секунд десять назад, а уже дважды о нем подумала. Похоже, отказав ему вчера, я мало чего добилась.

Отпираю двери на балкон и раздвигаю их в стороны.

И кричу.

— Ш-ш-ш, — успокаивает Самсон со смехом. — Это всего лишь я.

Он сидит в плетеном уличном кресле, закинув ноги на перила. Я прижимаю ладонь к груди и вздыхаю, чтобы успокоиться.

— Что ты здесь делаешь?

— Тебя жду, — отвечает он непринужденно.

— Как ты сюда попал?

— Прыгнул. — Он поднимает руку и показывает мне локоть. Он весь в крови. — Твой балкон оказался дальше, чем казалось с моей ограды, но я справился.

— Ты ненормальный?

Он пожимает плечами.

— Если бы не допрыгнул, тут не высоко падать. Приземлился бы на крышу балкона под нами.

Это правда. Он не упал бы на землю, благодаря расположению дома, но все же. Ему нужно преодолеть около метра в прыжке безо всякой опоры внизу.

Я сажусь рядом. Кресло двухместное, но все же маленькое, и мы соприкасаемся друг с другом. Наверное, этого он и добивался, иначе сел бы в одно из одноместных кресел.

Я откидываю голову на спинку кресла, отчего оказываюсь еще ближе к нему, чем рассчитывала, а головой прижимаюсь к его плечу, но у меня не возникает неприятных ощущений.

Мы смотрим на воду и тонкую полоску солнца, выглядывающую над ее поверхностью и смотрящую на мир.

Следующие несколько минут мы сидим в тишине и вместе смотрим, как восходит солнце. Должна признать, мне больше нравится наблюдать рассвет, когда Самсон сидит на моем балконе, а не на своем.

Парень упирается подбородком мне в макушку. Жест едва заметный, но даже такое легкое и молчаливое проявление привязанности ощущается мной как взрыв. Не знаю, как все внутри меня воспринимается таким громким, когда внешняя часть мира еще спит.