Все закончится на нас

– Это хорошо или плохо?

Райл усмехнулся и лег на меня.

– Я буду удовлетворен, услышав сто сорок ударов.

Ага. Если бы пульс достиг 140, пожалуй, я бы тоже была довольна.

Его губы коснулись моей груди, и я закрыла глаза, когда язык Райла скользнул по моему соску. Он взял его в рот, все это время продолжая прижимать стетоскоп к моей груди.

– Уже около ста ударов, – сообщил он, снова повесил стетоскоп на шею и принялся расстегивать мои джинсы. Как только он спустил их с меня, он начал меня переворачивать, пока я не оказалась на животе с закинутыми на подлокотник дивана руками.

– Встань на колени, – сказал Райл.

Я повиновалась, и прежде чем я успела устроиться поудобнее, я снова почувствовала холодный металл стетоскопа на своей груди. Его рука обвила меня сзади. Я не шевелилась, пока он слушал мое сердцебиение. Другая его рука начала медленно искать путь между моими бедрами, пробралась в трусики и внутрь меня. Я ухватилась за диван, но старалась сдерживать рвущиеся звуки, пока он слушал мое сердце.

– Сто десять, – констатировал Райл, все еще не удовлетворенный.

Он потянул мои бедра назад навстречу ему, и я почувствовала, как он освобождается от медицинской формы. Одной рукой он ухватил меня за бедро, другой рукой отодвигая мои трусы в сторону. Одним движением Райл вошел в меня.

Я в отчаянии вцепилась в диван, когда он остановился, чтобы снова послушать мое сердце.

– Лили, – сказал он с деланым разочарованием, – только сто двадцать. Это не совсем то, чего я от тебя жду.

Стетоскоп снова исчез, и его рука обвилась вокруг моей талии, потом скользнула вниз и устроилась у меня между ног. Я больше не могла успевать за его ритмом. Я едва стояла на коленях. Ему каким-то образом удавалось держать меня одной рукой, а другой доводил меня до оргазма. Когда по моему телу побежали первые волны дрожи, он резко выпрямил меня так, чтобы моя спина прижалась к его груди. Он все еще был внутри меня, но он снова сосредоточился на моем сердце, так как приложил стетоскоп к моей груди.

Я застонала, и Райл прижался губами к моему уху.

– Тсс. Не шуми.

Понятия не имею, как я сумела продержаться следующие тридцать секунд и не издать ни одного звука. Одной рукой он обнял меня и прижал стетоскоп к моей груди. Другую руку он крепко прижимал к моему животу, и его пальцы продолжали творить свое волшебство между моими ногами. Каким-то образом он все еще был глубоко во мне. Я попыталась двигаться, но он держался как скала, когда по мне пробежала дрожь. Ноги у меня задрожали, руки были прижаты к бокам, я вцепилась в его бедра. Мне понадобились все силы, чтобы не выкрикнуть его имя.

Меня все еще трясло, когда Райл поднял мою руку и приложил стетоскоп к запястью. Через несколько секунд он убрал стетоскоп и отбросил его на пол.

– Сто пятьдесят, – с удовлетворением отметил он. Райл вышел из меня, перевернул меня на спину, его губы снова прижались к моим губам, и он опять оказался во мне.

Мое тело было слишком слабым, чтобы двигаться, и я даже не могла открыть глаза, чтобы смотреть на него. Райл несколько раз вошел в меня и замер, застонав у моих губ. Он упал на меня, напряженный, но дро-жащий.

Райл поцеловал меня в шею, потом его губы нашли татуировку в виде сердца над ключицей. Наконец он затих на моей шее и вздохнул.