Все закончится на нас

Я посмотрела на Маршалла, и он кивнул. Это вселило в меня достаточно уверенности, чтобы войти в квартиру. Райл все еще пребывал в шоке, что было понятно. Его глаза постоянно останавливались на моем животе, а потом он отводил взгляд, как будто ему было больно на меня смотреть. Райл провел по волосам обеими руками, потом указал на коридор и обратился к Маршаллу:

– Мы будем в спальне. Если ты услышишь, что я… Если я начну кричать…

Маршалл знал, о чем его просил Райл.

– Я никуда не уйду.

Идя за Райлом в нашу спальню, я гадала, на что это похоже, когда ты понятия не имеешь, как ты отреагируешь и что выведет тебя из равновесия. Каково это, не иметь абсолютно никакого контроля над собственными эмоциями.

На краткий момент я почувствовала капельку жалости к нему. Но потом мой взгляд упал на нашу кровать, я вспомнила ту ночь, и моя жалость испарилась.

Райл толкнул дверь, но до конца ее не закрыл. Он выглядел так, будто постарел на целый год за два месяца, прошедших с тех пор, как я его видела. Появились мешки под глазами, между бровями залегла складка, плечи поникли. Если бы сожаления приняли человеческий облик, они бы выглядели в точности как Райл.

Его взгляд снова упал на мой живот, и он медленно отступил назад. Потом еще. Он вел себя осторожно, как и следовало бы. Райл робко протянул руку, спрашивая разрешения дотронуться до меня. Я кивнула.

Райл шагнул вперед и положил ладонь на мой живот.

Я почувствовала тепло его руки через рубашку, и мои глаза закрылись. Несмотря на отвращение к нему, которое я вырастила в своем сердце, это не означало, что я больше ничего к нему не испытывала. Если человек причинил вам боль, то это не значит, что вы можете просто перестать его любить. Больнее всего не от действий человека. Все дело в любви. Если действия никак не связаны с любовью, то боль переносить намного легче.

Его рука на моем животе шевельнулась, и я открыла глаза. Райл покачал головой, как будто он никак не мог осознать, что происходит. Я смотрела, как он медленно опустился на колени передо мной.

Райл обхватил меня руками за талию и прижался губами к моему животу. Его пальцы переплелись на моей пояснице, и он прижался ко мне лбом.

Трудно было описать, какие чувства я испытывала по отношению к нему в ту минуту. Любая мать захотела бы этого для своего ребенка. Прекрасно было видеть, что отец уже любил его. Было трудно ни с кем не разделить эту радость. Было трудно не разделить ее с ним, какую бы обиду я против него ни затаила. Пока Райл прижимался ко мне, мои пальцы скользнули в его волосы. Одна моя часть хотела накричать на него и вызвать полицию, как мне следовало сделать в ту ночь. А другая часть жалела того маленького мальчика, который держал на коленях своего брата и смотрел, как тот умирал. Я хотела никогда больше не встречаться с ним, но я и хотела простить его.

Райл снял руки с моей талии и оперся на матрас кровати. Он встал, потом сел на кровать, оперся локтями о колени, прижал руки к губам.

Я села рядом с ним, понимая, что нам придется поговорить, но я не хотела этого.

– Голую правду?

Он кивнул.

Я не знала, кто из нас должен был начать. Мне особенно нечего было ему сказать, поэтому я ждала, когда Райл заговорит первым.

– Я даже не знаю, с чего начать, Лили. – Он провел рукой по лицу.

– Может быть, тебе стоило бы начать со слов «Прости, что я ударил тебя».