Все закончится на нас

Дорогая Эллен!

Вот этого моя мать уже не сумеет скрыть.

Отец обычно расчетливо бьет ее туда, где не остается видимых синяков. Вероятно, меньше всего на свете ему хочется, чтобы люди в городе знали, как он с ней обращается. Я несколько раз видела, как он бил ее ногами, душил, наносил удары по спине и в живот, таскал за волосы. Несколько раз он бил ее по лицу, но это всегда были только пощечины, поэтому следы не оставались надолго.

Но никогда я не видела того, что он сделал вчера ве-чером.

Родители вернулись домой очень поздно. Это был – уикэнд, поэтому отец с мамой отправились на какое-то общественное мероприятие. У моего отца фирма по торговле недвижимостью, и к тому же он мэр города, поэтому им приходится часто появляться на публике, в том числе и на благотворительных ужинах. Какая ирония: мой отец ненавидит благотворительность. Но я полагаю, что ему необходимо сохранять лицо.

Атлас уже был в моей комнате, когда они вернулись домой. Я слышала, как они ссорятся, входя в дом. Разговор был приглушенным, но я сумела кое-что разобрать. Отец обвинял мать в том, что она флиртовала с каким-то мужчиной.

Но я знаю свою мать, Эллен. Она бы никогда не сделала ничего подобного. Скорее всего, парень просто посмотрел на нее, и мой отец заревновал. Моя мать настоящая красавица.

Я слышала, как отец назвал ее шлюхой, а потом до меня донесся звук первого удара. Я начала выбираться из постели, но Атлас втянул меня обратно и сказал, что ходить туда не надо, иначе и мне достанется. Я сказала ему, что мое присутствие иногда помогает. Когда я прихожу туда, отец обычно отступает.

Атлас попытался меня отговорить, но я все же встала и пошла в гостиную.

Эллен.

Я просто…

Он был на ней.

Они лежали на диване, одной рукой он держал ее за горло, а другой задирал платье. Мама пыталась отбиваться, а я застыла на месте. Она все умоляла его отпустить ее, и тогда он ударил прямо в лицо и приказал заткнуться. Мне никогда не забыть его слова: «Тебе хочется внимания? Сейчас я уделю тебе это твое долбаное внимание». Мама застыла и перестала сопротивляться. Я слышала, что она плачет. А потом она сказала: «Пожалуйста, веди себя тихо, Лили здесь».

Пожалуйста, веди себя тихо, дорогой, пока ты меня насилуешь.

Эллен, я не знаю, может ли человеческое сердце вместить столько ненависти. И я говорю не о моем отце, я говорю о себе.

Я прошла в кухню, открыла ящик, схватила самый большой нож, который смогла найти и… Не знаю, как это объяснить. Я как будто покинула свое тело. Я видела себя со стороны, видела, как я иду с ножом в руке через кухню, и я знала, что не собираюсь пустить его в ход. Но как раз перед тем, как я вышла из кухни, руки Атласа обхватили меня за талию и подхватили. Я выронила нож. Отец этого не слышал, но мать услышала. Мы встретились с ней глазами, когда Атлас нес меня обратно в мою спальню. Когда мы снова оказались в моей комнате, я принялась колотить его кулаками в грудь, пытаясь вырваться и побежать на помощь матери. Я плакала и делала все, чтобы убрать его с моего пути, но он не двинулся с места.

Атлас обнял меня и сказал:

– Лили, успокойся. – Он продолжал повторять это снова и снова и долго держал меня, пока я не смирилась с тем, что он никуда не уйдет. Он не собирался давать мне возможность схватиться за тот нож.

Он подошел к кровати, взял свою куртку и начал натягивать обувь.

– Мы идем к соседям, – сказал он. – Мы вызовем по-лицию.