Я говорил, что люблю тебя?

22
18
20
22
24
26
28
30

– Принудить? – резко повторил Тайлер. Я уже сделала было шаг в направлении, откуда мы пришли, но остановилась и потянула Тайлера за низ футболки. Какое там! – Что, жалко было подождать пару секунд?

– Тайлер, пойдем, – тихо сказала я. Дыхание еще полностью не восстановилось после поцелуя. Он был захватывающим, и мне очень хотелось все повторить.

– Думаешь, я не понял, чему помешал? – спросил офицер, демонстративно смерив нас обоих укоризненным взглядом. Щеки у меня вспыхнули. – И заметьте, я не спрашиваю, чем вы тут занимались. А призываю вас покинуть помещение и надеюсь, что вы послушаетесь. Не испытывай моего терпения, сынок.

– Это всего лишь чертов коридор. Мы же не в Белый дом проникли, в конце-то концов. Дайте нам пять минут.

– Ты не понимаешь слова «нет»? – спросил офицер и, как бы не веря в то, что Тайлер еще имеет наглость на чем-то настаивать, покачал головой. – Отец тебя этому не научил?

Может, я многого и не знала о Тайлере, но то, что упоминание об отце приводит его в бешенство, я прекрасно знала. Что, собственно, и произошло.

– Ты сволочь, что ли? – злобно зашипел Тайлер и, выпятив грудь, шагнул к офицеру. В какое-то мгновенье я решила было, что он сейчас бросится на полицейского с кулаками.

– Все, мое терпение лопнуло. – Страж порядка потянулся рукой к ремню и снял наручники. На его лбу сошлись морщинки. Он явно был на взводе. – Я предлагал вам покинуть территорию, вы не подчинились, кроме того, ваше поведение совершенно неприемлемо, поэтому я задерживаю вас на основании статьи шестьсот два.

Кровь отлила от лица Тайлера, я от неожиданности открыла рот, а полицейский, зыркнув на меня, прибавил:

– Обоих.

19

– Кто тебя только за язык тянул? – злобно прошипела я Тайлеру. Очень тихо, потому что боялась навлечь на наши головы еще бо́льшие неприятности, а этого сейчас ни в коем случае нельзя было допустить.

– Просто попался мудак какой-то! – пробурчал в ответ Тайлер, не скрывая своего возмущения. Он откинулся назад, прижавшись спиной к стене, губы искривились в оскале, который явно еще не скоро пропадет с его лица, и презрительно смотрел исподлобья на каждого проходившего мимо обезьянника полицейского. – Хотя все они мудаки.

– Да никто бы нас сюда не потащил, если бы мы сразу ушли! – Тревожно сморщив лоб, я пыталась представить, какое наказание может грозить мне от отца. Запретит весь остаток каникул выходить из дома? Отправит обратно к маме? Заставит стирать грязное белье?

Я обвела взглядом обезьянник. В углу какая-то женщина билась в истерике. Она кидалась из стороны в сторону и стучала по полу, как будто это могло хоть чем-то ей помочь выйти отсюда. У стены, сложив на груди руки, стоял какой-то качок. Я старательно избегала его взглядов.

Мы с Тайлером бок о бок сидели на скамье, не касаясь друг с друга. Что-то проворчав себе под нос, Тайлер подался вперед и, опустив голову, оперся руками на колени.

– Все равно мать нас отсюда вытащит, – тихо сказал он, искоса глянув на меня.

– С чего вдруг? Потому что она юрист? – хмыкнула я. И хотя в нашем положении трудно было быть оптимистом, но чем больше я об этом думала, тем больше утверждалась в мысли, что Элла должна знать законы как свои пять пальцев. Определенно должна. А зная законы, должна знать и лазейки.

– Потому что она уже меня вытаскивала, – снова распрямившись, сказал Тайлер. Сцепив ладони, он вертел большими пальцами, взгляд уперся в колени. – И не один раз.

– Уже? – эхом повторила я и закатила глаза. Потом перевела взгляд за решетку. Там стоял стол, доверху заваленный какими-то бумагами, на нем несколько телефонов, которые ни на минуту не переставали звонить. Там же находился полицейский, издали наблюдавший за всеми нами. Его морщинистое лицо было напряжено, глаза прищурены. Я снова склонила голову к Тайлеру. – И сколько же раз тебя арестовывали?