Я говорил, что скучал по тебе?

Но зачем мне ехать в Портленд с Тайлером? Зачем связываться с ним снова? Зачем возвращаться к нему, ведь столько времени ушло, чтобы забыть? Может, я не хочу начинать сначала или исправлять то, что произошло. Наверное, я смирилась с фактом, что нужно сдаться.

– Нельзя так просто уехать, Тайлер, – опустив голову, бормочу я.

У него за спиной горит огонь, на лицо падает тень. В голове у меня полный разброд.

– Ты ведь знаешь: если мы уедем, ничего не решится. Побудь здесь. А потом, может быть, я подумаю.

Я протягиваю руку, предлагая компромисс. Он несколько секунд медлит – и пожимает ее.

– Пора возвращаться, – говорит Тайлер, обведя взглядом патио, и засовывает ключи в карман.

Пока мы разговаривали, народу прибавилось, стало более шумно. Я встаю.

– Они знают, что ты пошел меня искать?

– Полагаешь, твой отец позволил бы? Только Чейз знает. Все разошлись по своим комнатам, чтобы пораньше улечься и отдохнуть. Правда, мама сказала, что не будет спать, пока ты не вернешься.

– А мой отец что-нибудь говорил, когда я ушла?

Тайлер теребит волосы и не отвечает, и я понимаю, что ему не хочется это повторять.

– Пойдем. – Он пропускает меня вперед.

Мы проходим через бар и попадаем в вестибюль. Всего начало десятого, однако я чувствую себя как выжатый лимон – шестичасовая поездка высосала из меня все соки. По дороге к лифту я зеваю. Мы молчим, но это приятное молчание, совсем не такое, как раньше. Лифт останавливается на седьмом этаже. Я медленно иду к своему номеру, ведя рукой по стене, Тайлер тоже не торопится. Как мы ни затягиваем прощание, скоро оказываемся перед своими комнатами. Номер отца и Джейми посередине, наш с Эллой – слева, а Тайлера с Чейзом – справа. Когда мы останавливаемся каждый перед своей дверью, нас разделяет несколько метров.

– Ну что… – тихо говорит Тайлер, как будто нас могут услышать.

Я так тебя любила, – крутится у меня в голове.

– Ну, что… – эхом повторяю я и протягиваю руку к двери, чтобы постучать. Мне почему-то хочется, чтобы Элла меня не впустила. Я хочу остаться здесь. Я хочу тебя любить.

– Ну что, спокойной ночи, – говорит он и улыбается так широко, что в уголках глаз появляются морщинки. – Buenas noches.

Я улыбаюсь в ответ:

– Bonne nuit.

– Я думал, надо говорить bonsoir. – Тайлер поднимает бровь, и я удивляюсь, как он запомнил, ведь прошло столько лет. Мой французский всегда был далек от совершенства, и мне стыдно, потому что он говорит на испанском, как на родном.