— А почему ты поехал за мной в клуб? — собравшись, все же невинным тоном спросила я.
— Захотел и поехал, — ответил Игнат.
— Ты волновался обо мне? — в моем голосе появилось женственное лукавство, которое я сама от себя не ожидала. Рядом с ним мне хотелось быть девочкой.
Игнат повернулся ко мне. Его взгляд был испытывающим.
— С такими подружками было бы странно отпускать тебя в клуб, — вдруг сказал он.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась я, готовая защищать девчонок до последнего.
— Я не про твою Стешу. Про двух других. Без понятия, как их зовут. Ты ведь понимаешь, что они специально позвали тебя в этот клуб? — спросил Игнат с отвращением. — Когда они были у нас, я слышал их разговор. Случайно.
— И что они говорили? — похолодевшими губами спросила я, понимая, что сейчас узнаю что-то плохое.
— Что сегодня хороший шанс затащить тебя в клуб. А потом что-то про бабки — я не расслышал. Но заподозрил неладное. Сначала не хотел ехать, а потом все равно сорвался. Только все равно не смог вовремя тебя защитить, — теперь в его голосе слышалась боль. — Пока искал, тебя уже опоили и утащили. У них была отработанная схема. Все вокруг просто считали, что девушка пьяна, и эти твари утаскивали ее.
— Может быть… Тебе просто показалось? — едва выговорила я.
— Нет. Потом Сейл признался, что заплатил твоим подружкам. Чтобы они притащили тебя в этот клуб. Решил, что день рождения — отличный повод. И у него выгорело. Твои подружки продали тебя дешево. Могли бы поторговаться.
От этих слов мне стало плохо. Меня предали — те, кому я верила. Мои друзья.
— Перестань, — погасшим голосом попросила я. — Не будь таким жестоким.
— Я просто говорю о том, что было. Они недостойны быть твоими подругами. Завтра я устрою им веселую жизнь, — вырвалось у Игната.
— Не надо, — попросила я. — Сама с ними разберусь.
— Ты уверена?
— Да, уверена. Сама.
— Как хочешь.
Машина заехала на территорию поселка — охрана легко пропустила нас, и уже вскоре мы подходили к дому. Когда нам оставалось несколько метров до крыльца, я несмело тронула Игната за руку. Едва заметно вздрогнув, он обернулся.
— Что?