Я встряхнула головой, прогоняя непрошенные мысли. Я не должна думать об этом, пока рядом любимый человек.
— Но Катя не понимала, что мне нельзя сладкое, и вечно воровала то конфеты, то шоколад, — вдруг совсем другим голосом сказал Игнат — взрослым, наполненным светлой тоской по сестре. — И тайком приносила мне. Мама никак не могла понять, почему лечение не помогает. А когда они с отцом поняли, не знали, смеяться или наказывать нас.
Игнат замолчал, глядя куда-то в стену — словно вспоминая прошлое.
— Мне жаль, что она ушла так рано, — прошептала я и положила руку ему на грудь. — Это несправедливо.
Он накрыл мою ладонь своею.
— Да. Жизнь вообще несправедливая штука. Поэтому остается только бороться.
Мы замолчали.
Закончив, я улыбнулась. Потрясающе. Я в маске, и мой парень — тоже. Слишком мило, чтобы быть правдой.
— Все? — спросил Игнат, открыв глаза и глядя на меня снизу вверх.
— Все.
— Можно посмотреться в зеркало?
— Да, конечно. Только не смейся и не улыбайся, — разрешила я. — Вдруг спадет.
Спустя несколько секунд Игнат уже стоял у зеркала и с недоумением смотрелся в него.
— Ну что, нравится? — Я подошла к нему и, не сдержавшись, обняла за пояс. Почему он такой сильный и теплый? Уютный до умопомрачения в этой своей домашней одежде…
— Почему ты панда, а я непонятно кто? — спросил Игнат, всматриваясь в отражение и касаясь собственного бело-синего лица пальцами.
— Ну почему же непонятно кто, — хмыкнула я. — Ты выдра.
— В смысле выдра? — не понял он.
— В прямом. Это маска выдры, увлажняет кожу и делает ее бархатистой. Чувствуешь? Хочешь, я буду называть тебя мистер выдра? — дразнясь, спросила я.
— Да ты решила надо мной поиздеваться? Нам с тобой нужно серьезно поговорить, Яся. — Игнат повернулся ко мне, обнял за талию и вдруг поднял в воздух.
Закружил, заставив взвизгнуть. Сначала в одну сторону, потом в другую. Полотенце на моей голове перестало держаться и упало на пол. А Игнат понес меня к кровати, миновав диван, на котором мы сидели. Мгновение — и я лежала спиной на постели, с разметавшимися по ней волосами. А Игнат нависал сверху, упираясь на колени и сжатые в кулаки ладони. Мой халатик неприлично задрался, Игнат пока что этого не видел, а я чувствовала и думала, что мне все равно. Нет, вернее так —