Три Закона. Закон первый - Выживание

22
18
20
22
24
26
28
30

Облачившись в сухие брюки, Мичлав ногой выкатил из-под койки маленькую табуретку и сел рядом со мной.

- Ну? Какого хрена ты тут вздумал? – он повернул к себе моё лицо, заглянул под веки, прощупал пульс, лимфоузлы и зачем-то лицевые нервы.

- Я не знаю, наставник…

Анализатор на пальце пискнул об окончании работы. Мне хотелось посмотреть, что высветилось на дисплее, но охотник уже снял приборчик и начал листать крошечные страницы строго самостоятельно.

- Что там? – спросил тихонько.

- Ну… - грубоватое его лицо с сомнением скривилось.

- В смысле?!

- Дисбаланс, - в конце концов ответил наставник и убрал анализатор в аптечку.

- Дисбаланс чего?

- Всего, парень, всего. Но не критично, - порывшись в ящике, он стал готовить инъекцию транквилизатора. – Ничего не поражено. Истощение резерва, усиленная работа некоторых систем. Несколько дней поваляешься и придёшь в норму.

- Может, стоит в больницу поехать? – робко предложил я, чувствуя вину за причиняемые неудобства.

- Теперь ехать некуда, малыш, - протянул мужчина, на свет проверяя взятую дозу раствора в шприце. – Шторм уже набрал приличную силу, и с каждым часом будет всё хуже. Мы из леса не выедем. Ну да ты не беспокойся, медицинские навыки у меня в норме. Ясно, мелкий? Ну?

- Да, конечно, я знаю…

И доверчиво протянул ему руку, чтобы в неё вонзили иглу с транквилизатором. После объёмной инъекции уснул почти мгновенно.

Но спал беспокойно. Слышал вой стихии за стенами модуля. Ещё мне снилась боль. Потом рушащиеся небоскрёбы Мегаполиса, словно буря могла до них отсюда добраться. Затем я видел Мичлава, как в лесу два дня назад, когда мне стало плохо – его огромный тёмный силуэт с горящими в полутьме глазами и очертания груды тел позади. Потом опять боль. Наведённое на меня дуло полуавтомата – словно я нахожусь на плоту посреди реки и вижу, что кто-то в меня целится – безумное во всех отношениях видение. Ещё снился какой-то тесный подвал, до потолка заваленный непонятными вещами, и квазиантропы разбирали их, обсуждая качество. Снились ненавистные журналисты и фотографы, а один из них почему-то держал в руке мои часы. Опять боль… Ещё я видел со спины незнакомого мужчину в сером, я хотел заглянуть ему в лицо, а когда обошёл его – это оказался опять Мичлав… Он усмехался, но ведь секунду назад я видел другого человека – иного роста, в иной одежде, и волосы у него были светлее… Затем снова боль!

На один шаг я приблизился к пробуждению, но всё же не смог заставить себя открыть глаза. Сонное ярмо тянуло вниз. Что за бред мне снится? Надеюсь, утром мне станет лучше… Скорее бы утро. Не понимаю, что происходит. Мне казалось во сне, что чувствую какие-то боли… Где, что болит? Внизу живота. Внизу живота… Запахи, головокружение, тошнота, обморок… Если бы боли оказались реальными, я бы подумал, что…

И реальная боль в тот же миг прорезала живот – от низа к ногам – словно в ответ на мои полусонные мысли. И боль эта была такой силы, что я закричал в темноте! Закричал ещё и от ужаса постигшей меня догадки!

- Мать твою, ты что, рехнулся?! – зажглась одна из ламп, выхватывая своим светом полуголого Мичлава. – Что с тобой?

Он тут же оказался рядом, а я вцепился в его руку с такой силой, что, наверное, оцарапал её ногтями.

- Мичлав! – простонал, глядя на него, как безумный. – Это детерминация! Детерминация началась!..