— Хуй знает. Может улетел в Америку, — солгала я.
— В Америку… Я бы тоже хотел, однажды куда-нибудь просто взять и улететь. В Бредянске делать нехуй. Занятости никакой.
— И почему я не удивлена? Все мои знакомые говорят то же самое. Все хотят куда свалить подальше, но сука-правда их всегда нагонит.
— Какая правда?
— Не знаешь, чем себя занять — твоя проблема. Будь ты хоть на кудыкиной-горе или в Москве, пока не избавишься от иллюзий в башке, ничего тебе не поможет.
— Ебать ты философ, Соф. Не. Я знаю, чего мне не хватает. Денег!
— «Бабки-бабки! Сука бабки», — передразнивала я Козловского.
— Ахах!
Наступил апрель. Небеса заполонили возвращающиеся перелётные птицы. Скворцы, дрозды, жаворонки, туева куча пернатых верещали о потеплении. На деревьях появлялись первые молодые листья.
Я забыла дома свою сменку. Без неё на кухню не пускают. «Бляха, Марья Ивановна будет ругать! Может у коллег есть запасные?». Все разводили руками. Делать нечего, поэтому я написала Демьяну, и попросила его занести.
— Да. Да, мешок такой на шнурке не висит случаем у входной двери?
— «Нашёл. Куда его принести?»
— Ко мне на работу, куда же ещё? Стахановская двадцать пять. Найдёшь?
— «Найду, не переживай».
— Всё, давай. Целую.
У него в телефоне и карты есть, и GPS с приложением маршрута. Справится. Главное — встретить его, и созваниваться время от времени.
Вышла в переулок покурить. Глеб не сводил с меня хитрого взгляда.
— Где ты уже успела парня-то себе подцепить?
«Блять, ну вот что начинается-то? Обязательно всем лезть ко мне в трусы? Так, стоп, а что же я ему скажу? Соврать? А если он и Демьяна спросит? Тот же лгать не может, и что тогда? Не могу же я признаться, что у меня в доме живут двое чудей прямиком из Парящего Замка? Или могу? Интересно, как Глеб отреагирует, если я всё ему выложу? Покрутит у виска, и все дела».
— Это произошло в мой отпуск в декабре. Я зашла в библиотеку, и…