– Отец Евлампий, мне, чтобы знать, что за болезнь, надо обязательно осмотреть живот вашей дочери. Без этого я никак не могу сказать, в чем дело и как ее лечить.
Девушка залилась краской. Поп переглянулся с женой, та решительно кивнула.
– Батюшка, пусть смотрит, может, хоть поможет чем.
– Хорошо, тогда я немного поспрашиваю ее. А потом посмотрю живот. Наташа, ты когда заболела?
– Вчера, дяденька, – отвечала дрожащим голоском Наталья.
Мать из-за моей спины шепнула ей:
– Дура, боярин перед тобой, отвечай правильно.
– И что у тебя случилось?
– Так после обеда живот немного заболел, а потом блеванула я один раз. Вот все, что съела, и вышло. Потом весь вечер хорошо было. А сегодня живот болит и болит, и есть я не хочу.
– Ну хорошо, давай я посмотрю твой живот.
На то, чтобы обнажить живот, ушло немало времени. Пока сняли три одеяла, пока подняли три платья… Хорошо хоть, что про трусики в эти времена никто не знал и их снимать не пришлось.
– Наташа, покажи место, где болит.
И Наташин палец уперся точно в проекцию аппендикса. Я положил руки на живот. Уже имелись небольшая ригидность брюшных мышц и симптом раздражения брюшины в правой подвздошной области. На всякий случай постарался просмотреть придатки, но без влагалищного исследования это было трудновато. И все же, похоже, аднексита не было.
Я опустил платье и повернулся к матери.
– Пойдемте, нам надо поговорить.
Мы уселись втроем за стол, и я начал объяснять:
– Отец Евлампий, что за болезнь у вашей дочери, я знаю, называется она воспаление отростка слепой кишки. От этой болезни умирают почти все. – Попадья охнула и зарыдала. – Я могу вам предложить сделать разрез в животе и отрезать эту кишку. Но это тоже очень опасно, от этого тоже можно умереть. Но от болезни она точно умрет, а если ее лечить, девушка может остаться в живых. Но я не могу вам обещать, что все пройдет хорошо. Так что решайте сами, что делать. Но вы должны решить это до сегодняшнего утра, потому что потом кишка в животе лопнет и тогда уже ничего нельзя будет сделать.
Родители посмотрели друг на друга, и Евлампий сказал:
– Спасибо, боярин, на том, что правду сказал. Будем мы молиться Господу и надеяться, что все пройдет и так. Все в руках Божьих – и наша жизнь, и наша смерть.
Я попрощался с хозяевами, сказал, чтобы девочку не кормили и давали только воду.