Никуда он её не отпустит.
Что будет после окончания метели, Гриша не знал. Ещё не думал.
Даша отреагировала на его слова всё в той же спокойной форме.
– Я не жду от тебя поступков, Григорий. Я вообще их ни от кого не жду… Всё же я сделаю себе ещё кофе. Мне надо немного… прийти в себя. С кофе лучше соображаю. Он меня не бодрит, скорее, придает уравновешенности что ли. Не знаю, как точнее выразиться, – она опустила ножки на пол, поджала пальчики, чем выдала себя с головой.
Но Снегурка умеет держать эмоции под контролем.
Приятно.
Молоденькая, а здравомыслящая.
– Что же ты такая не ждущая? – Григорий продолжал свою линию.
Вот сейчас ему как раз и надо вывести её на эмоции. Чтобы сорвалась, перестала всё держать в себе.
Даша пожала плечами, подошла к кухонным шкафчикам, встала на цыпочки, достала пачку с зернами и засыпала нужное количество в кофемашину.
– Воспитали так. У меня с папой были прохладные отношения. Если он и любил меня, то… – она запнулась, – глубоко в душе.
– Были? – Григорий тотчас зацепился за слово, удивляясь себе.
Да, Зимин, не привык ты общаться с собеседником, ничего о нем не зная. Всегда имел на всех полное досье.
– Он умер от инфаркта.
– А мама?
– Тоже умерла. Я маленькой ещё была.
Ого. А его Снегурка сирота. Ничего себе…
– Одна живешь?
Даша стояла к нему в пол-оборота, и он не мог не заметить, как она слегка ссутулилась.
– С мачехой. Отец оставил всё ей. Пока не выгоняет, и на том спасибо. Так что возвращаться-то мне особо и не к кому. Возможно, и некуда.