— Я не назвал бы это тем, что вы определяете как «религию», — проговорил тот, осторожно подбирая слова и поглаживая кулон на шее, напоминавший не то планету с кольцами, не то простую модель атома. — Скорее «философская система» или «общественная идея».
— Откуда вы? — вновь не утерпела любопытная Алиса, приободренная тем, что ее никто не одергивает. — Из другой галактики? И зачем сюда прилетели? Что вам нужно от людей? И зачем это все? Зачем давать такое опасное оружие — головорезам?!
Акро раздосадованно поморщился: кажется, обилие вопросов его раздражало. Или то, что задавала их именно Алиса. Или скорее сам факт ее существования.
— Какая ирония, что Он выбрал себе
— Нашелся для чего? — уточнил я и не удержался от смешка. — Ты ведь понимаешь, что на вопросы отвечать придется. Раз
Акро глянул недобро, но спорить не стал: видимо, мотивы я угадал. Да и должность, которую я занял после испытаний, предполагала повиновение не только станции, но и ее жителей.
Ксенос начал рассказ.
Картина их существования оказалась… убогой. Назвать это жизнью у меня язык не поворачивался. Могущественная цивилизация, которая исчерпала саму себя. Нет, они не уничтожили друг друга в войнах, не угробили собственную планету, они просто потеряли какую-либо цель в жизни. Победили смерть, избавились от инстинктов: зачем выживать и размножаться, если никто не умирает? А потом утратили желание познавать и творить. Утратили все стремления, кроме одного: развеять скуку.
Они изыскивали и пробовали всевозможные развлечения, а потом, когда удовольствия приедались, сознательно, от безделья и уныния, уходили в небытие.
Охотились на разумных и неразумных существ — как на Верье, играли в богов — как на Земле. Потом надоело и это, и жалкие остатки народа, давно уже потерявшего родную планету и скитающегося по Вселенной в поисках развлечений, погрузились в виртуальную реальность своего последнего пристанища. Та позволяла забыться, отвлечься от действительности, заново прожить какие-то события, по тысяче раз испытывать одно и то же удовольствие и открывать для себя одно и то же развлечение.
По изначальной задумке создателей все те должности, которые мне предлагали на выбор, должен был занимать экипаж станции. Во времена ее создания еще существовали какие-то правила, недоверие к автоматике, цели перелетов. Потом обитатели отказались и от них: грезы были интересней действительности.
А потом Он столкнул станцию и терпящий бедствие пиратский корабль. Именно тогда появились «Тортуга» и «невидимки». Новое развлечение. Наблюдение за этими головорезами оказалось забавным. Ксеносы придумали испытания — в меру своей весьма бедной фантазии — и сначала с удовольствием наблюдали, как выживают претенденты, желающие получить суперкорабль.
Придумали тесты и для тех, кто претендовал на большее, даже для координатора, имевшего право принимать решения. Просто так, чтобы сохранилось единообразие. Правда, составили их так, что не в человеческих силах было выжить. Так, что спасти мог лишь случай — дань уважения старой философии, сохранившейся еще с тех времен, когда представители их цивилизации были разумными и обладали волей.
Моим счастливым случаем стала Алиса. Женщина, на которой сбоила совершенная автоматика станции — просто потому, что она была женщиной. Странный, забавный и в чем-то символический сбой: на любых ксеносов станция действовала так, как задумывали создатели, а вот на этой рыжей девчонке — давала осечку.
— То есть вы дали такое оружие в руки этих уродов, просто чтобы развлечься? — потрясенно выдохнула Алиса. — Да вы больные! Лучше бы вы все умерли, чем… вот так!
Я осторожно сжал ее ладонь, успокаивая, а Акро криво усмехнулся.
— Я — последний, — коротко уронил он. — Лучше навсегда уйти, чем стать подопытным материалом в руках полуразумных животных.
— Да лучше быть животными, чем… вот этим! — Девушка гневно дернула ладонь из моей руки, вцепилась в подлокотники кресла. — Этим… убожеством, — выдохнула она после паузы, видимо, так и не сумев подобрать более емкое и точное слово.
Акро опять скривился — и исчез. Умер. А мы остались вдвоем.
— Вин! Что, вот это все — просто от скуки горстки не сумевших вовремя сдохнуть…