— Что вы собираетесь со мной сделать? — мрачно спросил он, наблюдая за действиями Ийнгджи. — Заколоть и скормить своей лиственнице? В духа превратить?
Пока в выложенных шаманом предметах не было ничего угрожающего, а он между тем явно достал все нужное. После этого поджег и сразу затушил какой-то сухой веник, стоящий в небольшом горшке, отчего тот начал отчаянно дымить. Дым пах резко, остро, но не противно. Теперь же чжур составлял какую-то сложную смесь на основе густой темной жидкости, подозрительно похожей на кровь.
— Вот еще. Ценный зверь, полезный, зачем шкуру портить? Живьем пригодишься, лучше прежнего будешь, — отмахнулся чжур. Вроде бы серьезно, но глаза его при взгляде на жертву явственно смеялись.
На первый вопрос он не ответил, но Дмитрий пока удовлетворился и этим. Врать желтокожему не было никакого резона, все равно Косоруков ничего не мог сделать — ни ударить, ни убежать. А значит, кажется, его и правда не собирались убивать.
— Где Аня? Почему она ушла куда-то одна и без одежды?
— Вот о ней и думай, — насмешливо покивал Ийнгджи. — Это правильно, так легче будет. Вот мы здесь закончим, и пойдешь ее выручать. Ну, или убивать, это уж сами разбирайтесь. Если хозяева ругаются, остальным лучше держаться поодаль.
— Выручать? — вычленил Дмитрий главное. — Откуда?
Убивать вздорную девицу он точно не собирался. Вот перегнуть через колено и всыпать розог по первое число — хотелось, буквально чесались руки за все ее выкрутасы, недомолвки и иносказания. И то хотелось отвлеченно, в бессильной злости, потому что он прекрасно понимал: дойдет до дела, и рука у него не поднимется даже в благородных, воспитательных целях.
Но это все потом, сначала надо уйти на своих ногах от этих шаманов и девчонку найти.
— Так от знаткоя же. Что-то он дурное творит, все вэчэку волнуются. Вот она и пошла с ним разбираться.
— Одна? Без оружия? — Забывшись, он опять дернулся в древесных путах. — Так какого черта вы ей не поможете со своими проклятыми духами?
— Ну почему не поможем? Помогаем вот, — невозмутимо улыбнулся Ийнгджи. — Сейчас с тобой закончим, пойдешь и поможешь. Хозяйка сильнее любого вэчэку, а сильнее хозяйки — только хозяин.
— И как из нормальных людей теперь… хозяев делают? — мрачно спросил Дмитрий. Это слово уже начало его злить.
— Вот замри и не мешай — увидишь, — отозвался шаман, закончив свое зелье, и с кисточкой примерился к Дмитрию. Тот и правда замер, только поднял голову, чтобы взглянуть, благо путы не мешали хотя бы этому.
Делал Ийнгджи не страшное, а странное: аккуратно выводил на груди жертвы непонятный узор. Кисточка скользила по коже неприятно-щекотно, отчего та слегка зудела, но больше никаких неприятных ощущений не было. Ну а в рисунке Косоруков тем более ничего не понял.
Старик тем временем окончательно впал в транс — монотонно, на одной ноте что-то бормотал, потеряв связь с действительностью и ни на что не обращая внимания. Дмитрий старался наблюдать еще и за ним, но почему-то это было очень неприятно. С ним как будто ничего не происходило, но при взгляде на него волосы на затылке вставали дыбом.
Хотя интонации старика не менялись, напряжение сгущалось в воздухе, словно все сильнее натягивалась невидимая струна. И пугало не это, пугала неизбежность взрыва, за которым последует… что-то. Ради чего все это затевалось.
— Ты можешь объяснить, что вы все-таки собираетесь сделать? И почему "хороший хозяин" получится именно из меня? Ты упомянул об этом первым, как только меня увидел. Почему?
— Твоя ойлорги фаянга, — заговорил младший шаман уже другим, серьезным и спокойным тоном. Рука его двигалась легко и уверенно, этот рисунок чжур явно прекрасно знал. — Ты же был, как вы, белые, это называете, чародеем, верно?
— Был, — ответил Дмитрий, хмурясь и пытаясь вспомнить рассказ Анны. Про которую из душ сейчас говорил желтокожий?..