Кроатоан

Он как будто показывает границу минного поля.

Де Сото что-то достает из рюкзака, и поначалу Ларедо с тревогой (хотя и незначительной) предполагает, что это граната. Брошенная вперед сигнальная шашка оставляет за собой параболу разноцветного мерцания и дыма. Де Сото даже не в силах дождаться, когда она упадет. Он снова кричит:

— Видите?.. Вы видите? Вот эту линию? Не заступайте!

Ларедо смотрит вниз: в метре перед Де Сото дует ветер: он сдвигает комья земли и нагибает траву, причесывая ее в сторону деревьев с верхолазами.

— Видите? — вопит Де Сото.

— Да, вижу.

Но это не ветер — Ларедо начинает видеть яснее, только наклонившись ближе: это насекомые. Вот что казалось дуновением невидимого воздуха, вот что точными беспрерывными движениями наклоняет траву вперед. Перемещение скарабеев, муравьев, сверчков и кто знает каких еще многоножек, марширующих текучими рядами, струями чистой жизни, поставленной на конвейер. Но все это начинается за указанной Де Сото «линией», до этой зримой границы биологическая жизнь совершается, как и всегда (или как раньше), — смешанно и неорганизованно.

«Плюс в том, что ты лишаешься страха, потому что начинаешь подражать другим».

Ларедо поднимает голову. Красноватые отблески сигнальной шашки отсвечивают на спине и мускулистых ягодицах Бюст, словно на бронзовой скульптуре. Бицепсы ее бугрятся, локти и ноги ищут точки опоры в скопище голых тел, висящих на дереве. Великий Богомол. Бюст добивается своего, теперь она встроена, закреплена, приклеена. Оливер, атлетичный примат, своим весом обрушил уже двоих. Но оба упавших снова лезут наверх, карабкаются молчаливо и упорно, пока им не удается вернуть себе место в общей массе.

Никаких жалоб. Командная работа. Ларедо им почти завидует.

— Вы видели?.. Вы видите? — Де Сото тычет стволом винтовки.

Конечно, он все видит. Все трое видят. Мавр стоит справа, Де Сото слева. Линия «трансформации» на траве остановилась. Но не остановилось все прочее: все так же слышны потрескивания, все новые насекомые спешат на зов. Время от времени мужчина или женщина, кто-то молодой или старый, стройный или толстый, падает с дерева и тут же — если не умер — к нему возвращается. Созревшие плоды. Жизнь продолжается.

Чужое и странное здесь — это три одетых гуманоида с выпученными глазами.

И тогда Мавр поворачивается к Ларедо:

— Дружище, что я вам говорил? Другая возможность всегда есть.

С этими словами Мавр берется за лямки рюкзака.

Ларедо молча наблюдает за ним, а когда поклажа падает на землю, задумчивый Де Сото тоже поворачивает к товарищу свою бычью шею.

— Мавр, что за херню ты задумал?

— Выбор, — отвечает Мавр. На нем футболка, штаны и ботинки, и он делает шаг к «линии трансформации».

— Нет, Мавр, только не это!