Чёрный утёс

– У меня дурные новости, глава северных вод Эреб, – официально обратился к нему Хаос, расчертив воду рукой с выступившим плавником. В глазах Эреба сверкнул гнев – он терпеть не мог, когда сыновья паясничали.

– Неужели ты принес очередной труп предателя? – Глава криво улыбнулся. – Лучше послушай меня. Я связался с Аргали- дом и вот что узнал о твоем дружке Форкии. В последний раз его видели на посту, откуда он снова нагло сбежал на берег, где был замечен с человеческими женщинами. Он не гнушался утолять с ними свои желания. Потом он вернулся в Имбру и был пойман другими воинами. Они его и остригли, а в отместку за это Форкий высказал в адрес королевы не только оскорбления и гнусные домыслы о ее истинной природе, но и угрозы, а также имел наглость упомянуть об узурпации трона мутировавшей русалкой.

Хаос сжал губы, ноздри затрепетали. Именно от Форкия он узнал многое о человеческом теле: как делать искусственное дыхание и что с женщинами куда приятнее проводить время, нежели с холодными, бесчувственными русалками, в которых нет никакой страсти.

«Морской народ мог о многом шептаться, но никто бы не посмел даже подумать о незаконном правлении. Эрида – дочь короля, доказавшая свое право на трон. Не будь она достойна, трезубец с короной расплавили бы ее, как подводный вулкан тела мертвых», – подумал тритон.

– Этот червь начал рассказывать, как в юности Эрида влюбилась в него, а потом не смогла смириться с их расставанием и уплыла в пучину Сомбры, где и мутировала. Ты можешь себе подобное представить? Дочь короля и мутант.

Хаос промолчал.

– Отец, я пришел не за этим. В грот Черного утеса течением прибило тело. Это Герас.

Эреб удивленно вскинул брови, покачал головой и отложил бумаги, будто не веря в услышанное.

– Ранен или убит? – холодно спросил он.

Хаос опустил голову еще ниже, шея неприятно заныла.

– Где он?

– В моей каюте.

Эреб поднялся из-за стола и, подплыв к сыну, прошептал:

– Веди.

Внутрь он даже не заплывал. Глянул на труп старшего сына и сказал:

– Отнеси его к подводному вулкану, в ночи, когда в столице все спят, и сожги. Если встретишься с королевскими стражниками, скажешь, что в их сторону уплыл молодой серпенс. Вулканы находятся между границами Сомбры и Умбры – тебя не должны задержать. И позаботься, чтобы никто не увидел тела Гераса.

Уже очень давно Хаос понял: ради своих амбиций и возвращения в коралловую столицу отец пойдет на все, даже закроет глаза на смерть своего ребенка. Сыновья для него были очередным способом достигнуть цели.

– Я обо всем позабочусь, – пробормотал Хаос, не глядя на отца.

– Надеюсь, – холодно ответил глава Сомбры и уплыл к себе, мысленно продумывая разговор с Аргалидом о гибели сына.

Дождавшись темноты, когда даже свет луны не проникал в воды Сомбры, Хаос выплыл из зарослей ламинарий со свернутыми листьями под мышкой. В каюте он завернул в них тело брата, связав корабельными канатами. Укрытый зеленовато-синим «одеялом», Герас словно спал. Хаос позаботился закрыть его глаза навечно, сложить руки на груди поверх раны и долго не мог подобрать слов прощания.