– Эх, хорошо, как говорится, жить, – благостно улыбаясь и развалившись на диване, произнес гремлун. – Плохо только умирать…
– А чего тебе плохо? Ты ж бессмертный! – засмеялся Артем. – Умрешь тут, воскреснешь там. Умрешь там, воскреснешь тут. Всем бы такое счастье…
Они посидел еще час. Артем слил лишнюю кислоту и сцедил обратно в бочку. Закрыл ее и отдышался. В помещении изрядно воняло.
– Надо переносить опыты на улицу, на воздух, – сделал вывод Артем. А то задохнемся тут.
Он налил на солому самогон и тоже утрамбовал ступой. Вони стало больше. Солома высыхала на глазах и парила. Артем не выдержал и выбежал из библиотеки.
– Завтра вернемся, – сообщил он появившемуся следом гремлуну.
Наутро во дворе появилась бадья с порыжевшей соломой, и над ней стояли двое. Артем и гремлун. Было раннее утро. Местное солнце только покрыло багрянцем верхушки деревьев, и его несмелые лучики нежно гладили чистый, белый иней на крыше донжона.
Бадья совершила путешествие в мир Свада и вернулась с припиской:
«
Время шло, а Артем просто стоял и глазел на солому.
«Неужели получилось?» – недоверчиво рассматривая солому, размышлял он.
– Поджигай! Чего смотришь! – поторопил Артема Свад.
– Да что-то боязно, – Артем поежился.
– Ну, тогда я подожгу…
Гремлун нагнулся, взял горсть соломки, положил на землю, припорошенную снежком, вытащил трут и кресало, высек искры.
Искры веселым роем упали на соломку, и она вспыхнула, прогорела и оставила немного пепла.
– Слабо, – недовольно проворчал Свад. Он подошел к бадье, и у Артема засосало под ложечкой. Он на всякий случай быстро отошел на десяток шагов подальше от опасного места, а гремлун сделал кучку из соломы и высек искры на бадью.
Теперь так рвануло, что огонь и воздушная волна отбросили гремлуна метра на три – три с половиной.
Артем, следуя инстинкту, приобретенному в армии, упал на землю и, уже лежа, крикнул:
– Бойся!..