Прямой наследник

Если не вглядываться — красивишно. Ряды войска, знамена со святыми или Спасом, воеводы в начищеных доспехах зайчики пускают.

А приглядишься… как там покойный митрополит Фотий дядьке сказал? «Никода не видел, сыне, столько народу в овчине». Юрий Дмитрич для массовости согнал мужиков войско изображать, вот и прокололся. А нам даже не изображать — сплошь посадские, кто во что горазд, копья торчат в разные стороны, чисто крестьяне с косами-граблями.

— Вон Юрий, — указал на другой берег Клязьмы Патрикеев

— Где?

— Да вон же, под стягом с ездецом[i]… шуба зеленым крыта.

— А где Юрьевичи? — только и успел я спросить, как взревели трубы и загрохотали барабаны.

Саму битву толком и не запомнил, стоял на пригорочке с важным видом, а всем распоряжался Патрикеев — да и то, какой из меня полководец? Хотя общую бестолковку и сумятицу при расстановке уловил даже я. А уж дядька Юрий и подавно все видел — он свои дружины на другом берегу Клязьмы развернул, на нас поглядел, оценил, да и ударил в стык между серпуховскими и московскими воями, куда поставили посадских. Ну они с первого напуска и побежали — кому ж охота незнамо за что головы класть?

Стоявшие вокруг растерянно переглядывались, не решаясь отдать приказ об отступлении, только Волк весь напружинился и даже начал подпихивать Скалу своим конем. А сдернул меня шурин — он вовремя просек фишку, вымчал перед своими, увлек за собой бывалых воев, а уже они сумели развернуть всю серпуховскую дружину и малость сбить в сторону галицких.

Волк уцепил повод и просто потащил меня вслед за Ярославичем в сторону Москвы. Понемногу оторопь сменялась страхом — сейчас ведь меня поймают, вывернут наизнанку и все, привет, Вася. Соратнички, князья да бояре, тоже чудеса доблести не демонстрировали, а тикали не хуже прочих. Где-то через полчаса мы пробились сквозь разбегающееся войско и помчались относительно свободно. Хорошо хоть пешцы всю дорогу запрудят, погоня увязнет.

А, нет, не увязнет — выскочили сбоку, человек двадцать. Тут уж не смотри, кто вой, кто боярин — выметнули сабли и пошла рубка-колка, но все подозрительно быстро закончилось, я только успел отмахнутся от галицкого да врезать ему кулаком, рубить на стал, не могу покамест привыкнуть человека рубить…

— Видать, разъезд на догляд посылали, случайно столкнулись, — обтер лезвие и вкинул его в ножны шурин.

Позади остались человек пять убитых, да в грязи копошились оглушенные и раненые — не время сейчас полон хватать, хоть я и видел по глазам, как бояр жаба душила. Еще бы, такое богатство бросать приходится, лошадей и боевых холопов!

— Кремль в осаду забивать будем? — спросил я у Патрикеева, когда мы в очередной раз перешли на шаг, давая коням передышку.

— Не с кем, княже. Посадских вон, Юрий вяжет, дружины в разгоне, только людишек побьем.

Эвона, как заговорил, прямо моими словами.

— И что делать?

— В Тверь уходить, переждать.

Остальные согласились, хоть и прятали глаза.

— Князь! — позвал я едущего чуть позади Серпуховского.

Он наддал ходу и поравнялся со мной, заняв место тут же приотставшего Волка.