— Как сюда? — Я таки вжала на тормоза, и машина резко затормозила. Хорошо, что движения на этой дороге вообще не было.
— Осторожнее! — возмутилась Римма Марковна, у которой слетели очки, и она теперь, подслеповато щурясь, пыталась нашарить их на заднем сидении.
— Почему ты мне не рассказывала⁈ Как это он сюда приходит? Когда он приходит? — меня аж затрясло.
— Через день приходит, — рассказала Светка, протягивая очки Римме Марковне, — учит нас в футбол против третьедомовцев выигрывать. И третьедомовцев тоже учит, но нас больше.
— Ты же не ходишь на секцию больше.
— А это не секция. Он же просто на соседней улице живет. Вот и учит нас.
— А стихи эти он с тобой когда выучил?
— Ну, просто все уже обратно с каникул вернулись и у нас теперь во дворе много мальчишек в команде. И меня больше не берут. А Пётр Иванович же судит игру. А я рядом сижу и смотрю. А еще мы разговариваем. Ну, вот и выучили стихи.
— Вот как, — скрипнула зубами я.
— Ага, — улыбнулась Светка. — Он сказал, что маме Лиде сюрприз будет. Тебе же понравилось? Правда?
— Очень понравилось, — завела машину я, по дороге раздумывая каким именно способом я буду убивать Будяка.
Будяка я подкараулила у его этим же вечером дома, когда он возвращался из вечерней секции.
— Добрый вечер, Пётр Иванович, — сказала я, нахмурившись и пылая гневом.
— Лида, здравствуй, — разулыбался он, — соскучилась за мной или так свербит?
Мне захотелось убить его.
— Ты во всесоюзном розыске за умышленное убийство? — хмыкнул он.
— С чего ты взял? — опешила я (отвыкла уже от его подколок).
— Вид у тебя сильно озабоченный, — пояснил он и тут же добавил, — или ты огорчена, что мы до сих пор не переспали с тобой?
— Пётр Иванович, — я начала уже терять терпение, — ответь мне на один вопрос, и я уйду.
— Проходи в дом, и я всё отвечу, — гостеприимно распахнул дверь он. — На все вопросы всё расскажу и даже покажу. И даже потрогать дам.