— А выглядит как?
— Как кусок дерьма. Думаю, он даже не спал. Пьет с утра.
Мало того, Хулио выглядит даже паршивее, чем минуту назад. Я опять его разглядываю. И точно — щеки ввалились. В общем, далеко не фонтан.
Хулио закрывает глаза, складывает руки, что-то бормочет на тагальском[2].
— С Джаветти он потолковал?
— Похоже на то. Сейчас он ведет себя стремно.
Тон Саймона становится резким:
— Камень у него?
Я кошусь на Хулио. Господи, кажется, он молится.
— Нет, — отвечаю я. — Он говорит, что нет. В общем, сдается мне, надо его отсюда уводить.
Бармен бросает на нас презрительный взгляд. Что ж, если Хулио полегчает, лучше ему бежать, да порезвее.
— Мне нужен этот камень, Джо. Чертовски нужен, приятель. Выясни, где он. Если Хулио видел Джаветти, то видел и камень. А значит, знает, где он. — У Саймона такой голос, будто он марафон пробежал.
— Да угомонись ты, — говорю я. — Я все узнаю.
Иногда Саймон ведет себя, как образцовая скотина.
Я поворачиваюсь к Хулио:
— Слушай, Саймон хочет, чтобы… — и подскакиваю от звона стекла.
Хулио хватает свою бутылку «Куэрво» и делает из нее «розочку» о стойку. Инстинкты орут мне валить, да поживее, но я не верю, что он нападет на меня с этой фигней. Тем не менее, я на всякий случай уворачиваюсь, приложившись о стойку левым коленом.
Оказывается, зря волновался.
Хулио хватает бармена за рубаху, рывком подтягивает к себе и замахивается бутылкой. Бармен орет и извивается, но вырваться не может. Хулио подтаскивает его еще ближе, клацает зубами, как будто хочет разодрать парню грудину и сожрать его к чертям.
Не обращая внимания на боль в колене, я прыгаю на Хулио. Беру его в двойной нельсон и оттаскиваю. Кто бы сомневался — бармен тут же линяет в подсобку.