Моя прекрасная ошибка

– Я догадался.

Кейн отхлебнул кофе. Через мгновение он повернулся ко мне.

– Почему ты не стала с ним спать?

– Мы просто встретились за ужином. Он всего лишь хотел поговорить.

– Но он ведь хочет переспать с тобой?

– Да, он хочет, чтобы мы снова попробовали встречаться.

Кейн сделал еще глоток, изучая меня поверх кружки.

– А чего хочешь ты?

«Ты, да ты… идиот! Я хочу тебя!» Я знала, что он достаточно нервничает из-за того, что произошло прошлой ночью, поэтому действовала осторожно, стараясь не показывать, насколько это важно для меня.

– Я бы не возражала повторить то, что было вчера вечером.

Кейн просунул руку под подол моей футболки и обнаружил, что под ней ничего нет. Он схватил меня за задницу и сжал.

– Ты что, ничего не надевала под футболку с тех пор, как встала?

– Нет.

Он взял у меня из рук кружку с кофе и поставил ее вместе со своей на кухонный стол. Вернувшись ко мне, он наклонился и перекинул меня через плечо, как это делают пожарные. Я хоть и завизжала, но наслаждалась каждой минутой. Особенно тем, что последовало дальше…

Кейн заговорил об отъезде только в середине дня. Мне нужно было быть на работе в баре в пять, и мы только что вместе приняли душ. Он оделся, пока я была в ванной, занимаясь своими обычными делами. Все еще в одном полотенце, я наклонилась к зеркалу в ванной, чтобы втереть увлажняющий крем в кожу. Кейн молча наблюдал. Мы обменивались улыбками и взглядами, но, по большей части, никто из нас ничего не говорил. Он просто наблюдал, как я, закончив наносить увлажняющий крем для лица, втерла другой крем в ноги и руки, затем вытерла мокрые волосы.

Наконец Кейн заговорил:

– У тебя когда-нибудь было такое, что ты впервые слышишь песню, не знаешь ни слова, но музыка кажется тебе очень знакомой.

– Конечно. Например, «Все лето» Кида Рока, где он использует некоторые мелодии из «Стильной штучки» и «Лондонского оборотня».

– Нет, не то. Оригинальная песня, которую ты действительно слышишь впервые, но все равно узнаешь эту музыку?

Я повернулась к нему лицом.