– Тогда почему ты сейчас здесь?
Я вздохнул.
– Потому что я эгоистичный засранец.
– Не понимаю.
Я подождал, пока она поднимет на меня взгляд, и только тогда решился сказать то, что должен был сказать ей еще несколько недель назад.
– Я лгал тебе. Я скрывал от тебя очень важные вещи. Я причинил тебе боль. Это из-за меня у тебя шрам на спине. У тебя нет абсолютно никаких причин доверять мне или давать мне еще один шанс завоевать твое доверие, но я должен попытаться. – Я глубоко вздохнул. – Я должен попытаться, потому что люблю тебя, Рэйчел. Я так сильно, так отчаянно влюблен в тебя.
Она смотрела на меня так, словно готова была вот-вот заплакать. Все внутри меня скрутилось от страха перед неизбежным концом. Но тут она заговорила:
– Я не виню тебя за то, что случилось, Кейн. И я совсем не поэтому не хотела видеть тебя некоторое время. Я просто не могла тебя видеть, потому что… потому что мне очень стыдно за все, что произошло.
– Стыдно? Тебе? О чем ты говоришь? Тебе вообще нечего стыдиться.
Рэйчел опустила голову.
– Я долго ничего не предпринимала и никому не рассказывала о том, что происходило у нас дома. Надо было пойти в полицию. Или все рассказать учителю. Если бы я меньше трусила, возможно, с моей сестрой не случились бы все эти ужасные вещи. И, возможно, она не провела бы полжизни в реабилитационном центре. Я – единственная, кто все знал и мог бы что-то предпринять, чтобы положить всему этому конец, а я этого не сделала.
Я взял Рэйчел за подбородок, заставляя ее посмотреть на меня. Мне было невыносимо больно видеть слезы, текущие по ее лицу.
– Ты не сделала ничего плохого. Тебе нечего стыдиться. Абсолютно нечего.
– Я должна была…
– Ты должна была быть беззаботной десятилетней девочкой, кататься на велосипеде и не думать ни о чем плохом. Это детство, которое должно было быть у тебя. И единственный человек, который действительно виноват в том, что произошло с твоей сестрой, – это Бенни. Тебе было всего десять, ты была напугана и не совсем понимала, что происходит. Но даже и тогда ты пыталась об этом рассказать. Ты рассказала мне. Я был старше тебя. Это я должен был все понять и обратиться за помощью.
– Но ведь ты нам и помог. Если бы не ты, не знаю, сколько бы продолжался весь этот ужас.
– Я должен был остановить все это раньше.
Она покачала головой.
– Как-то на днях я думала о том, что же заставило меня пойти в ту церковь, и тогда я вспомнила разговор, который у меня как-то состоялся с мамой. Она велела мне идти туда, если меня будет беспокоить что-то в душе. Она говорила, что церковь – это особое место, куда я могу пойти и поговорить с Богом о чем угодно. Мне тогда было, наверное, всего около пяти, поэтому я восприняла ее слова очень буквально. Я спросила ее, что будет, если Бог окажется занят. И знаешь, что она ответила?
– Что же?