Моя прекрасная ошибка

– Это больше не шрам. Просто порез, который давно зажил. Ведь настоящие шрамы – это те, которые нельзя увидеть – и именно их труднее всего исцелить.

Сняв повязку, я едва не задохнулся, когда понял, что она сделала. Длинного шрама, который уродовал ее прекрасную гладкую кожу, больше не было. На этом месте красовалась искусно сделанная татуировка в виде ангела.

– Это ты, – тихо сказала Рэйчел. – Я похоронила так много всего, чтобы избавиться от прежних переживаний. Сложно было признать все, что вышло наружу сейчас, но я наконец чувствую, что сумела преодолеть эти воспоминания, оставить их позади. Они всегда будут со мной, но теперь я вижу их как бы в зеркале заднего вида, а не перед собой.

Я был так потрясен ее словами, что, когда заговорил, мой голос срывался.

– Это прекрасно. Как и ты сама.

– Повязку уже можно снять. Парень в тату-салоне велел мне оставить ее на восемь часов. Я только сегодня ее сделала. – Рэйчел повернулась ко мне лицом. Ее полные, восхитительные груди задорно торчали, приковывая мой взгляд. – Эй, Кейн?

– А, что? – Я поднял глаза и встретился с ней взглядом.

Она откровенно забавлялась моей растерянностью.

– Есть только одна проблема.

– Какая?

– Я не могу лежать на спине.

– Это не проблема, злюка. Я могу придумать множество способов, как оказаться внутри тебя так, чтобы ты не лежала на спине.

Я наклонился, подхватил ее на руки и, баюкая, понес в спальню.

– Скажи, ты хочешь оседлать меня, встать на четвереньки, перегнуться через изножье или лечь на бок? Или, может быть, ты сядешь мне на лицо?

Я усадил Рэйчел на край кровати, снял с нее шорты и трусики и начал поспешно скидывать свою одежду. Добравшись до боксеров, я приостановился и посмотрел на нее, а затем подцепил трусы большими пальцами по бокам и стянул их вниз. Мой член был болезненно твердым.

– Как тебе больше нравится, любовь моя? Какой из способов больше подходит под твое настроение?

Рэйчел призывно облизнулась.

– Я должна выбрать только что-то одно?

Я перешагнул через трусы и несколько раз погладил себя.

– Нет, детка, ты просто выбираешь то, с чего мы начнем. Ведь мы собираемся испробовать их все, так что завтра тебе будет очень больно сидеть на моем занятии. А я буду смотреть на тебя и точно знать, почему ты все время ерзаешь. И тогда у меня будет стояк перед всей аудиторией. Ну, так что ты выбираешь?