– Ну, думаю, смерть профессора Кларенса тоже сыграла свою роль.
– Возможно. Но, если бы не ты, я бы никогда не узнала, что такое музыкальная терапия и насколько она сильна. Много лет назад ты дал мне наушники и посоветовал слушать песни, сосредотачиваясь на словах, когда я очень расстроена. Я так тогда и делала, и это действительно мне помогло. Именно так я и начала серьезно заниматься музыкой.
Я начал припоминать наши разговоры в исповедальне и вспомнил.
– Я ведь дал тебе тогда наушники, да?
– Да. Знаешь, я ведь написала тебе письмо в то утро, когда все случилось. Ну, то есть не тебе, а тому священнику, как выяснилось, не настоящему.
– Правда? И ты принесла его в церковь?
– Нет. Если честно, я даже не знаю, что с ним случилось. Наверное, его выкинули, когда мы переезжали жить к дяде и тете.
– И что ты там написала?
– Точно не помню. Но я знаю, что поблагодарила тебя за наши еженедельные беседы.
– Я еще целый месяц ездил туда по субботам, на случай, если ты вернешься. Мне казалось, что мне чего-то не хватает, каждый раз, когда я уходил оттуда, так и не встретив тебя.
– Ты оставил там кусочек своего сердца. – Она улыбнулась. – Который я сохранила и теперь принесла его тебе.
– Нет, Рэйчел. Я навсегда отдал тебе свое сердце и не хочу его обратно.
Эпилог. Рэйчел
– Если хочешь, чтобы мы не занимались сексом перед свадьбой, перестань расхаживать по дому без лифчика, – проворчал Кейн, наклоняясь и целуя меня в губы. При этом он сунул руку мне под майку и ущипнул сосок.
Ой.
– Ну, тебе же это нравится.
Мой будущий супруг любил поворчать, но в данном случае он был прав. Мне втайне нравилось, что за две недели воздержания, на котором я настаивала, он становился все более раздражительным.
Я с нежностью посмотрела на него.
– Когда ты вернешься?
– Примерно около шести. Мне надо проверить все оценки, которые поставила студентам моя тупая новая ассистентка, прежде чем окончательно оценить их работу.