Довольно настырно голосил один парень, похожий лицом на Кларка, что он точно подстрелил индейца в промежутке между телегами. На вопрос, куда же делось тело, отвечал, что его очевидно унесли дружки нападавшего.
После скорых похорон убитого и быстрого завтрака стали собираться в путь. Вдруг к Артёму подошла взволнованная Миган и через Славку начала с возмущением ему говорить, что семейство Кларков хочет потребовать у Артёма одну лошадь, так как их раненая пока не может идти в упряжке. Артём не прочь был согласиться отдать лошадь на время. Но Миган пояснила, что у Артёма лошади более дорогие, верховые и их в повозку не впрягают. А ещё Кларки легко могут подразгрузить одну свою повозку и тянуть её оставшейся лошадью, всё равно движемся очень медленно. Или и вовсе идти рядом с повозкой пешком. Так и не решив, что ответит Кларкам, Артём пошёл седлать лошадей. И тут к ним заявилась целая делегация во главе с Орангутангом. С ходу они повели себя весьма дерзко. Младший Орангутанг, тот, который хвастался, что подстрелил индейца, полез осматривать лошадей Артёма, а старший Кларк заявил, что Артём должен дать им свою лошадь.
Артём тут же вскипел. Он им должен! Щаз, два раза! Оттолкнув от своих лошадей наглеца, он, злобно чеканя каждый звук, сказал:
- Иди ты на хер! Вот просто иди на хер!
А стоявший рядом Славка перевёл эту фразу одним словом:
- Ноу!
Раздались возмущённые выкрики, но Орангутанг, пожевав губами и мстительно сощурившись, увёл родственников к своим телегам.
До полуденного привала время тянулось бесконечно. Артём ощущал возникшее напряжение и ловил косые взгляды родни Кларка. Со стороны людей торговца наблюдалось полное безразличие.
- Сколько нам ещё ехать? – обратился он к Миган и получил ответ, что ещё дня два, а может три.
На привал остановились рядом с родником на опушке леса, начинавшегося у подошвы длинного холма. Артёму сразу не понравилось движение в лагере. Какая-то нервозность, недовольные голоса и косые взгляды.
- Напои лошадей и пусть пасутся – велел сыну. А сам стал разводить костёр и кипятить воду. Предчувствие чего-то нехорошего заставляло быть настороже. Думал:
- Как плохо не понимать языка окружающих!
Так и есть, предчувствие не подвело - раздались недовольные крики и группа Кларков, увеличенная ротозеями торговца, направилась в его сторону.
Подойдя ближе, старик ткнул в Артёма палец и начал недовольно бубнить. С разных сторон стали раздаваться выкрики. Артём видел, что их с сыном спутницы активно возражали. Разрастался спор. Подошедший Славка старался переводить хотя бы часть этих криков:
- Они говорят, что мы не христиане, не молимся перед едой и перед сном. Не говорим на их языке. Не уважаем старшего в караване.
- Про лошадь что-нибудь говорят?
- Нет. Про лошадь молчат. Только, что мы не такие, как они и что это мы могли навести на них индейцев.
- Понятно – подумал Артём – Эти скоты не мытьём, так катаньем будут добиваться своего. И гадить, гадить. Как это по-американски! Даже религию сюда приплели, твари.
- О, вот и про лошадей заговорили – продолжал Славка – Говорят, если мы лошадь не дадим, можем убираться к своим индейцам.
Но в подошедшей компании больше всего напрягал Артёма младший Орангутанг. Потому что в руках держал дробовик, положив его стволы себе на плечо.