Развод. Вспомни, как мы любили

22
18
20
22
24
26
28
30

— Вот это страсти, — качает Валентина головой.

Мы поднимаемся на второй этаж и шагаем к актовому залу, попутно здороваясь с другими родителями.

— Вы тут самые красивые, — шепчет на ухо Валентина. — Прям аж неловко.

Валентина первой идет между рядами, занимает шестое место, и тут я понимаю, с чего вдруг так она рванула вперед.

Чтобы я и Виктор сели рядом, а не с двух сторон от нее. Хитрит. На мой взгляд, которым я ей говорю, что я раскусила ее план, она мило улыбается.

— Вы в своем репертуаре, — наклоняюсь к ней, когда сажусь.

— О чем речь? — с наигранным удивлением спрашивает она.

— О чем шепчетесь? — Виктор опускается на сиденье, откинув полы пиджака, и смотрит на меня. — Очередные секретики?

Я ловлю себя на мысли, что хочу поправить Виктору галстук. Он немного съехал вправо.

Я аж дыхание задерживаю и закусываю нижнюю губу, а затем мои руки сами тянутся к галстуку. Поправляю узел, приглаживаю галстук и поднимаю взгляд.

Вокруг толпа людей, шум суеты, голоса, а я на несколько секунд выпадаю из реальности под учащенным сердцебиением.

— У тебя… галстук немного… — убираю руки с его груди. — Ну, ты понял…

— Спасибо, — улавливаю в голосе Виктора тихую хрипотцу, и я отворачиваюсь к сцене.

— Конфетку будешь? — Валентина протягивает мне карамельку в красной обертке. — Что у вас там стряслось?

— Галстук, — сипло отвечаю я и надеюсь, что моего румянца не видно под тусклым искусственным светом. — Галстук поправила.

— Ясно, — тянет Валентина и повышает голос. — Вить, конфетку будешь?

— Нет, мам, спасибо, — глухо отвечает он.

— Чего это с ним? — Валентина переводит на меня взгляд. — Такой сурьезный стал.

Выдыхаю, когда свет тухнет.

— А вон наш снеговик, — шепчет на ухо Виктор.