Развод. Вспомни, как мы любили

— Отвлекает, Вить, — шепчет Юра, — отвлекает моих демонов. За тебя буду переживать, и на себя не будет времени.

— Не надо обо мне переживать.

— Это не по доброте душевной, Вить. Не из-за симпатии или желания срочно укутать тебя в одеялко и налить чаю. Кто-то ток-шоу смотрит со скандалами и отдыхает, а я вот так.

— Я не хотел уходить из семьи, Юр, — тихо отвечаю я. — Я хотел признаться, я хотел поговорить… но после некоторых признаний разговоры невозможны. Когда я Маше сказал…

— А ты не пробовал быть деликатным?

— Я планировал быть деликатным, — размазываю клей по картонке, — но не вышло. Когда я пришел для разговора… Я открыл рот и все прямо сказал. Было облегчение, а потом я понял, что после таких слов мы разойдемся. Для уверенности в этом я еще сверху накидал признаний, — прохожу кистью по основанию вулкана.

— Каких признаний?

— Что она мне как сестра и мамка.

— Точно, да, — Юра откладывает новое деревце в сторону. — Хуже не придумаешь, — смотрит на меня. — Лучше бы ты просто бабу на стороне завел.

— Тогда вот тебе ответочка, — подхватываю пакет с зеленой имитацией травы. — Тебе бы сейчас в сауну со шлюхами, — посыпаю травой картонку, — как в старые добрые времена, Пастух, — перевожу на него взгляд. — Ты же так свой досуг обычно проводил и не лез к другим за разговорами. Это ты сейчас что-то ко всем подползаешь и мозги моешь. Про ценность семьи навешиваешь и прикрываешься, что козлом-то с другими женами был, потому что любил одну единственную и долго ждал ее. И ты считаешь, это тебя оправдывает? И зная тебя, Пастух, не женился ты на тех женщинах, которые тебя не любили. И ты принимал их любовь, жрал ложками, а когда надоедало, просто выпинывал их из своей жизни.

— Может, я надеялся и верил, что их любовь исправит меня?

— Самому-то не смешно? — вглядываюсь в его глаза. — И вот, теперь вопрос, ты нанюхался моего грязного бельишка? Или ты еще ждешь порции?

— Офигеть, Вить, — шепчет Юра. — Я захотел дать тебе в нос.

— Да неужели?

— Мне ответить тебе нечего, — щурится. — Говорю же, мужик-индиго. Ой, стой, — он прищуривается еще сильнее, — мне есть, что ответить. Я придумал.

— Ну, валяй.

— Хорошо, что ты избавил жену от себя. Вот как с таким жить, а?

— Ты ждешь, что я тебе сейчас в рожу дам? — вскидываю бровь.

— Да.

— Я дам тебе в рожу, если мы не успеем вулкан привести в божеский вид, — хмыкаю я. — Мне надо впечатлить жену и дочерей, какой я ответственный. Сколько деревьев готово?