Коша на меня вообще не смотрел – он и не заметил этого короткого прилива слабости. И хорошо! Я по самые уши, как с цементом на ногах в пруду, замужем. Я не имею права на эту ревность. Да и нет между ними ничего такого! А если с кем-то у Коши и будет, я должна настроиться даже глазом не моргнуть.
Улыбка все-таки стала немного натуральнее. И голос зазвенел весельем:
– Руслан, ты специально решил поддаваться?
– А вы разве на меня ставили, Елизавета Андреевна?
– Теперь уже нет! Ставлю на Веру. Вижу, что у тебя сегодня настроение такое, что лучше на тебя не ставить.
– Вот и правильно. Никогда не ставьте на меня, Елизавета Андреевна.
Стараюсь не ставить, Коша. Душу рву, но стараюсь ничего не ставить на тебя. Быть женой моего мужа – та еще судьба, но она грозит стать адом, если я вдруг случайно сделаю ставку на тебя.
Глава 19
Я выносила невыносимое. В некоторых вопросах Иван был тактичен – да что там, почти во всех вопросах, пока я делала над собой усилие и оставалась его супругой без страха и упрека. Я всеми силами старалась заниматься чем угодно, лишь бы не думать о Ване плохо, а о Коше – вообще не думать. Но небольшой толчок показал, насколько шатким было мое равновесие, словно я его себе вообразила. Как если бы все это внутреннее спокойствие было лишь галлюцинацией, за которую я отчаянно цеплялась.
Предстоящие новогодние праздники были плохи хотя бы тем, что отложили на время все занятия и выезды из дома. Но я радовалась, что некоторые ребята продолжают торчать здесь – отметить праздники с ними совсем не одно и то же, что остаться на несколько дней с Иваном наедине. Я нутром чувствовала, что у его тактичности есть пределы, а вся внимательность – временная, настороженная и взрывоопасная.
И потому его звонок вмиг выбил из почти достигнутой гармонии. Едва отключив вызов, я понеслась вниз. Спросила у Славки, проходящего мимо:
– Коша где?
– Приехал вроде недавно. – Громила почесал висок. – Должен быть в кабинете или у себя. Что-то случилось, Елизавета Андреевна?
Вид у меня наверняка был бледным и взвинченным. Да и интонация соответствовала:
– Ничего! С наступающим, Слав.
Кабинет был заперт, потому я еще быстрее понеслась в нужный коридор – очень боялась, что Коша заехал ненадолго и снова укатит по делам. Строго говоря, тревожило меня не совсем это, но в Коше я видела свое призрачное спасение – опрометчиво, без какого-либо повода назначила его единственным, кто каким-то образом может меня выручить, за неимением других людей, могущих потянуть эту роль.
Спальня, к счастью, оказалась открыта. Я влетела, пытаясь обуздать голос и не сорваться в истерику раньше времени:
– Коша! Мне нужна твоя помощь!
Он стоял возле двери в ванную, я уставилась на него, сцепив пальцы. И потому не сразу заметила, что в комнате он не один. Вера сидела в кресле, но сразу поднялась и улыбнулась.
– Коша? – ее больше всего удивило обращение.