Явление
…сочный голос отмерил барственно:
– Браво, Шурик. Сегодня вы совершенно несравненны. Народу у трактира!..
Вошли двое: путейский и плотный высокий барин, лет за сорок, смугловатый, с безразличным взглядом чуть свысока. Одет приятно-просто: синий сюртук в талию, жилет-пике, брюки в клетку, верховые сапоги с отворотами, белейшие манжеты, стек. Кивнул знакомо-рассеянно: депешу подали в Липовом, на охоте… «Но лучше поздно, чем…»
– Ах, Павел Кирилыч, на сей раз не «лучше»! – сказал Караваев. – Пропустили неповторимое.
– А-а… – оглянул Кузюмов, – что же?..
– Это и непередаваемо.
– Досадно… – и развел руками.
Касьяныч хлопотал, опрастывая место для прибора. Кузюмов отказался: перекусил уже, да и жарынь. Вот коньяку – можно, и замороженного «Кремля». Его представили. Он отчетливо поклонился Дариньке, и ей запомнился его удивленный взгляд. Она была в голубой сарпинке, как на Иванов день в церкви, в серебристо-голубой повязке, синие бокальчики глоксиний в бутоньерке. Посадили рядом с Даринькой, были предупредительны-сдержанны. На дороге он был персона, – его леса требовали тысячи вагонов, путейцы охотились в его угодьях.
– Скоро едете?.. – спросил кто-то.
– Пока охочусь… – неопределенно сказал Кузюмов, – с манифеста дожидаюсь, торопятся не очень. Я уже имел удовольствие видеть вас… – обратился он к Дариньке, – при встрече на станции, в одном поезде ехал с вами. И тогда же пришло мне… Вы человек свежий и вызвали такую у всех симпатию… это редкость в нашем городишке. Здешние легендарно злоречивы… да и плуты, Тургенев еще отметил. Когда на кого зуб, высказывают пожелание: «Амчанина те во двор!..»
– Не знаю… – сказала смущенно Даринька, – все приветливы, столько церквей… мне нравится здесь.
– Когда мы сами хороши, все сияет, – английская, кажется, поговорка. Желал бы знать ваше мнение…
Не находит ли она, что надо что-то… Проходят воинские составы… с лазаретами пока преждевременно, но… встретить на станции, наделить теплыми вещами… комитет тотчас же разрешат.
– Я совсем неопытная в этом… что же надо?..
– В вас с избытком, что надо!..
Даринька не поняла. Кто-то воскликнул: «Дарья Ивановна может горами двигать!..»
Она взглянула на Виктора Алексеевича. Кузюмов уловил ее взгляд и откачнулся на стуле, как в удивлении.
– Очень верно! – сказал он, не отмеривая слова. – И сама жизнь это раскрывает… проявля-ет. Сейчас один мне внушал: «проявление», барин!..
– Это про юродивую вы?.. – сказал Виктор Алексеевич. – Мы тоже слышали, но как-то не… Это о себе я… Дарья Ивановна верит, что чудеса возможны.