Тихоня

Не прошло и пятнадцати минут, как я вернулась в комнату Логана с едой в руках. Он сидел на кровати в окружении бумаг и говорил по телефону.

– Они меня рассматривали хотя бы? – спрашивал Логан у кого-то.

Я пошарила в буфете на кухоньке, чтобы накрыть на стол, переместила бифштекс и салат из пластикового контейнера на тарелку, поставила рядом низкокалорийный соус для салата, солонку и перечницу и налила минералку в стакан.

– Я «слишком коммерческий»? Как такое возможно? Что это вообще значит?

Я помахала, чтобы привлечь внимание Логана, и указала ему на еду. Затем я постучала пальцем по своим наручным часам и сказала одними губами: «Два ноль-ноль», указав большим пальцем назад, в направлении съемочного павильона, и собралась уходить. Но Логан выставил вперед ладонь, прося меня задержаться.

– Ах, ради Пита! Поработай над ними, Ник, измотай их. Я очень хочу получить ее. Я идеально для нее подхожу, я точно справлюсь… Да, конечно… До связи. Пока.

Он швырнул телефон на кровать, а потом медленно подошел к столу.

– Выглядит прекрасно. Спасибо.

– Ладно. Я забегу забрать тебя без пятнадцати два, о’кей?

– Подожди. – Логан взял меня за руку. Его пальцы были горячими, и, когда он убрал руку, я ощутила холод.

– Я заметил, что мою табличку с именем – ту, снаружи, – заменили на «Логан Раш». Твоих рук дело?

– Угу. – Я спрашивала себя, не совершила ли ошибку.

– Спасибо тебе, – Логан слегка склонил голову. – Это настоящая чуткость.

– Конечно, э-э, нет проблем. – Слова застревали у меня в горле. – Просто маленькое напоминание – а то люди начинают путать тебя с персонажем, которого ты играешь.

– Иногда я и сам путаюсь.

– Бывает.

– Составишь мне компанию?

– Нет. Я хотела сказать: спасибо, но я не думаю, что мне позволено брататься с актерами. У меня тут есть… – Я приподняла багет с сыром бри и беконом, который прихватила в столовой для себя.

– Да ладно, садись давай. Поделимся друг с другом. Если ты не проболтаешься Силле, что я съел немного хлеба, я не скажу ей о том, что ты со мной… братаешься, так ты это назвала? – Он усмехнулся.

Эта усмешка – безнравственная. Она доходит до самого моего сердца и делает его мягким и податливым.