Тихоня

Мысленно встряхнувшись, я взяла себе стул и присела к столу. Эй, никаких «нет», ведь так?

Логан разделил на две части стейк и положил половину на мою тарелку; я разрезала свой багет и поделилась половиной с ним. Он откусил большой кусок и застонал от удовольствия.

– Ах, как же это вкусно. Ты даже представить себе не можешь, как я устал от жареного мяса, и жареной рыбы, и жареной курицы без кожи.

– Эй, с «б» начинается слово «блаженство». «Бри» и «бекон» тоже! Совпадение? Не думаю.

Он рассмеялся, но добавил:

– Просто не говори Силле, что кормишь меня жареным беконом, хлебом и калорийным сыром.

– Она правда так следит за тем, что ты ешь?

– Я не могу ее по-настоящему винить. Она хочет, чтобы фильм получился как можно лучше. Такова моя роль. Не знаю, ты видела хоть один из этих фильмов?

Я неопределенно пожала плечами.

– Мне полагается быть зверем с литыми мускулами, который раздает удары направо и налево, и у меня не должно быть ни капли лишнего жира. Плюс камера всегда добавляет пять лишних фунтов.

– Я об этом слышала.

– Это правда. Завтра я буду на одном белке и меньше пить, так как в понедельник мы снимаем сцены трансформации, и я должен показаться полуобнаженным.

Я дала себе слово устроить так, чтобы оказаться поблизости, когда они будут снимать этот эпизод, – просто на случай, если Логану что-то потребуется, конечно.

– Что у нас по плану после полудня?

Я сверилась с расписанием.

– Новые дубли сцены пятьдесят один во втором павильоне. Затем спортзал с тренером. Ты освободишься в семь тридцать.

– Не верь этому – нас всегда задерживают.

Я хотела спросить почему. Я хотела задать сотню вопросов. Почему он решил стать актером? Нравится ли ему роль Зверя? Недостает ли ему игры в музыкальной группе? С кем он только что говорил по телефону и о чем? Есть ли у него девушка, и откуда взялся этот маленький серебристый шрам на тыльной стороне его руки, и кто следит за Тоффи, когда того приводят на киностудию, и что он будет делать вечером после съемок?

Но потом я вспомнила, как на него все утро сыпались приказания: как люди пудрили ему нос, приглаживали ему волосы, брали его за руки и чуть ли не силком ставили в нужную позицию; требовали, чтобы он произнес слова громче, тише, нежнее, безумнее, – и проглотила свои вопросы.

Мы ели в комфортном молчании, а я тайком смотрела на его запястья, его глаза, на то, как перекатываются его мускулы под рукавами футболки. Когда я дала ему еще кусок своего багета, он был до смешного мне благодарен. Логан положил еще часть салата на мою тарелку и выдавил на него соус. Когда он облизал пальцы, у меня отвисла челюсть – буквально, – но я сумела это скрыть, быстренько закинув в рот кусок морковки.